Это (не) просто игра (СИ)

Шёл уже как четвёртый игровой месяц моего скитания по NOW, хотя «игровым» его назвать сложновато: после того как я убил Сидней с Гримом и обчистил их трупы, забрав себе 700 миллионов кредитов и их снаряжение, две недели я отмывал статус ПК в Мексике. Когда я смысл с себя ПК, то заскочил в один городок запасы пополнить, где узнал о такой штуке, как «Рэдлист»…

И награду в 10 миллионов кредитов, которую назначила Сидней за живого меня.

Рэдлист — это что-то вроде аналога местной системы правосудия, созданной и поддерживаемой самими игроками. В действительности это был просто очень (ОЧЕНЬ) большой независимый клан, имеющий филиалы во всех крупных городах, с одной простой идеей: предлагать услуги по поимке игроков, но только в том случае, когда те совершили ПК-убийство. Грабежи, обман или просто жульничество по отношению к другим игрокам не подходило — только убийство. Обиженный своей смертью мог прийти в ближайший из филиалов, доказать вину убийцы, а это было просто, так как в панели управления сохранялись логи о всех действиях персонажа за всё время его существования, и заплатить выбранную им самим сумму кредитов. Затем объявление о награде прилетало всем охотникам за головами и те, кто брался, выслеживали заказанного игрока. Охотниками необязательно должны были быть члены Рэдлиста: все активные заказы мог прочитать любой на их сайте. Даже смерть заказанного никак не влияла на сам заказ, наоборот: в стартовом городе при возрождении его быстро скручивали. Короче говоря, когда заказанного игрока ловили и доставляли в филиал Рэдлиста, у того было два варианта: казнь или личная «компенсация» заказчику.

А вид компенсации уже зависел от заказчика.

Обнаружив, что Сидней назначила контракт в 10 миллионов кредитов за мою голову (100 тысяч долларов), я даже боялся представить, что она готовила для меня, поэтому я собрал манатки и пустился как можно быстрее и дальше от мест скопления игроков. В такую глушь, куда вряд ли кто-нибудь по веской причине сунется.

Впрочем, я крайне недооценил ни свои способности к выживанию… Ни других игроков.

Уже два дня я пешком брёл по заснеженным полям и лесами, абсолютно не зная, что делать. По карте я находился где-то к северо-востоку от города с сложным названием «Умингмакток», однако ситуацию это не спасало: без подробных карт местности, которые можно было купить в любом городе, где, разумеется, всегда присутствовали члены Рэдлиста, приходилось обходиться только картами низкого разрешения с общего спутника, а на них разобрать что-то конкретное было сложно. От набитого различным снаряжением и оружием рюкзака осталась лишь исхудалая походная сумка с парой консервов и флягой. Вертолётом-то я добрался до Уминг… Города — это да, но затем за два дня мой вездеход, все мои стволы, гранаты и снаряжение сдохли от мороза, кроме Пробойника и патронов к нему: видимо, легендарным стволам и патронам температуры были нипочём. Ну и кроме меня.

Пока что.

Омрачали ситуацию и агрессивные мобы, которые попадались на пути. Я отбивался, вот только спустя пару десятков таких встреч весь запас медикаментов полностью израсходовался. Запасы еды стремились к нулю, патроны стремились к нулю, да и моё состояние стремилось к нулю. Постоянное чувство, что вот-вот меня настигнут охотники за головами, не только придавало сил двигаться дальше, но и изрядно трепало нервы, которые и без этого…

Скажем, пребывали не в самом лучшем состоянии.

Тот ночной переход через очередной лес дался мне крайне трудно. Да, вокруг была красота: величественные заснеженные горы с безграничным ночным небом, северное сияние. Однако ледяной ветер был страшный, ноги проваливались в снег по колено, а желудок скручивался от голода. Омрачал ситуацию и дебафф «Обморожения», иконка которого весела над показателем здоровья, постепенно уменьшая его. Трясясь, я медленно плёлся, абсолютно не зная куда, и только ближе к рассвету ситуация поменялась: впереди замаячил тусклый свет.

— Чёрт! — я кинулся в ближайший сугроб.

Приготовив Пробойник, я осторожно выглянул: источник света не двигался.

Присмотревшись, я разглядел сквозь лёгкий снегопад, что свет исходил от лампы, висевшей над крыльцом дубовой хижины, стоявшей на лесной опушке. Сбоку хижины имелся сарай, внутри которого была деревянная повозка, лошадь, а из окон самого дома виделся тусклый свет от огня.

Я вернулся в сугроб и вложил Пробойник в кобуру. Пытаясь разогреть онемевшие пальцы, я глубоко дышал и отчаянно взвешивал риски.

— Хорошо… Фууух… Хорошо… Фууух… — согревал я пальцы. — Значит, неизвестный с лошадью, фууух… Либо замерзнуть насмерть… Либо отряд головорезов… Фууух…

Я снова поднялся и выглянул из-за сугроба — картина не поменялась: лампа, сарай с лошадью, хижина, тусклый свет внутри.

— 50 на 50… — проговорил я сам себе. — Чёрт возьми…

Выбор был прост: или уходить и в течение нескольких дней умереть от переохлаждения, симуляция которого работала просто на «ура», или пойти в хижину и…