Это не сон

Теперь его тон резко меняется. Следует серия вопросов, на которые я не могу ответить. Чувствую, он думает, что я в истерике и даже немного сдвинулась. Напоминает мне, что сын Эммы Картер тоже пострадал. Мол, они надеются, что, когда придет в сознание, она сможет опознать мальчиков…

– Нет, нет. В этом-то все дело. Этого нельзя делать. Ее нельзя к ним подпускать…

Теперь он говорит, что хорошо понимает, насколько я сейчас расстроена и взволнована, и что он обязательно попросит офицера-дознавателя перезвонить мне, как только появится что-то новое. Он запишет то, что я сообщила. В больнице меня будет ждать подробная информация.

– Так, значит, вы не офицер-дознаватель?

– Нет.

– Тогда пошли вы в задницу. Какого черта вы не… Отвалите.

Я разъединяюсь и вновь набираю номер больницы. Давай же. Давай. Занято.

Звоню Хизер. Попадаю на голосовую почту.

И тогда я слетаю с катушек. Открыв окно, тянусь к дверной ручке. Заперто. Картина вновь встает у меня перед глазами, когда я смотрю на свою руку: алый цвет и ощущение густой, теплой крови на пальцах. Этот взгляд ее глаз. Нож…

Я ощущаю порыв ветра. Дождь. Подтащив чемодан поближе к двери, становлюсь на него. Это будет непросто.

«Батюшки мои! Вы только посмотрите на эту женщину! Она лезет через окно».

Я решаю, что падение на траву будет не таким страшным, как кажется… На третий раз у меня получается.

Я схожу с поезда.

Глава 5

В недалеком прошлом

– Ну, и что на тебя нашло? – обратилась я к собственному мужу, стоя на кухне, заполненной остатками званого обеда.

Обычно я люблю это время – после того, как прием закончился. Люблю это ощущение свободы и облегчения, наступающее после проводов последнего гостя, когда можно отправиться на кухню, с головой, слегка шумящей от выпитого. Ты довольна и свободна, все еще способна реагировать на дружеские подшучивания мужа и счастлива от того, что решилась всё это организовать.

– Послушай, Софи, мне правда очень жаль. Эта чертова простуда…

Прищурившись, я посмотрела на него.

– Я же извинился перед твоими гостями. Я правда очень старался.

– Если это называется «стараться», то да поможет нам Бог. И прости, что мне показалось, будто это были наши гости. Знаешь, в нашем доме…

Посудомоечная машина была уже полна, так что я стала выставлять бокалы и стаканы в одну линию, отвернувшись от него.

– Может быть, отложим на утро? – Марк сыпал в кружку содержимое пакетика «Лемонсип»[23].

– Ты сейчас о чем – о ссоре или о мытье посуды? И еще рано пить новую порцию. Ты уже выпил одну во время обеда.

– Это было давным-давно.

– Марк, у тебя что, какие-то проблемы на работе? Что-то, о чем ты мне не говоришь?

– С чего ты взяла про работу? У меня – простуда. И точка.

Я взглянула на кухонные часы. Половина двенадцатого. Сложно назвать этот вечер триумфальным.

Сегодня я пригласила две пары, чтобы они могли встретиться с Эммой. Милые люди. Джил Хартли, работница городского совета, ее муж-писатель, Энтони, и местные учителя Брайан и Луиза Пэкхэм. Хартли обычно засиживаются допоздна (иногда они уходят в два часа ночи), но сегодня меня совсем не удивило то, что даже они решили закруглиться пораньше. В какой-то момент Марк исчез, чтобы принять свой «Лемонсип», да так надолго, что я испугалась, не улегся ли он в постель.

– Прекрасный вечер. Ты здорово все приготовила, Софи, как, впрочем, и всегда. Еда просто превосходна.

– А мой муж решил превратиться в Гудини[24]…

– Ну, неправда, все было не так уж плохо. Не нагнетай. Дай мне прийти в себя, неделя действительно была кошмарная. Похоже, что это не простуда, а грипп, – и я не хотел, чтобы вся комната провоняла лимоном, вот и выпил лекарство в кабинете. В любом случае я даже в лучшие времена с трудом переношу Энтони Хартли и его поэзию.

– А мне казалось, что Хартли тебе нравятся.

– Нравятся, но я скорее съем собственного ребенка, чем он заработает хотя бы фартинг своими опусами. Это меня здорово напрягает.

Марк размешал свой напиток, а потом бросил ложечку в раковину. Я почувствовала, как он подошел сзади и положил руки мне на талию, а я стояла, напряженная и злая, выглядя совершенно по-дурацки в своих желтых резиновых перчатках.

– И не пытайся меня обнять. Мне твои вирусы не нужны.

– Послушай, милая, мне действительно очень жаль. Ты абсолютно права. Я – сам не свой. Просто мы выбрали неудачное время. Званый обед после тяжелой недели… Но я не хотел, чтобы ты его отменяла. В следующий раз я реабилитируюсь.

– Если этот следующий раз когда-нибудь наступит. Сейчас мне кажется, что после всего случившегося все будут держаться от тебя подальше.

– Да ладно. Я не был настолько ужасен.

– Нет, был, Марк. Боже, я ведь организовала этот вечер для того, чтобы помочь Эмме устроиться… Помочь ей встретить новых людей, а не приставать к ней с расспросами по поводу ее биографии… Ну какое имеет значение, что она делала или где работала до того, как переехала сюда? Какого черта ты всё никак не мог успокоиться…

Марк воздержался от ответа.