...Это не сон! (сборник)

– Нет, Джоген, Окхой совершенно прав! Сколько знаменитых людей у нас гибнет в ранней молодости. Пренебрегая своим здоровьем, они наносят ущерб родине. Нельзя допустить, чтобы так случилось и на этот раз. Нолинакхо не такой, каким ты его считаешь, Джоген. Он честный человек! Ему нужно беречь себя.

– Я приведу его к вам, – пообещал Окхой. – И хорошо, если вы все это ему объясните. Помню, во время экзаменов вы мне давали настойку какого-то корня, она отлично укрепляет силы. Для тех, кто живет интеллектуальным трудом, лучшего лекарства и не придумаешь! Если вы дадите Нолинакхо-бабу…

Джогендро вскочил как ужаленный.

– Ну, Окхой, это уж чересчур! Ты с ума свести можешь! – воскликнул он. – Я ухожу.

Глава 42

Раньше, когда Оннода-бабу чувствовал себя хорошо, он постоянно испытывал на себе всякие лекарства – и европейские, и индийские, но теперь он утратил всякий интерес к пилюлям. Здоровье его пошатнулось, однако он не только не говорил о нем, но даже, наоборот, старался скрыть свою слабость.

Сегодня Оннода-бабу неожиданно задремал в кресле. Услышав на лестнице шаги, Хемнолини отложила вышивание и направилась к двери, чтобы попросить брата не шуметь. Тут она увидела, что Джоген не один: вместе с ним пришел Нолинакхо-бабу. Она хотела было убежать, но Джогендро окликнул ее:

– Хем, пришел Нолинакхо-бабу, я хочу тебя с ним познакомить.

Хемнолини осталась. Нолинакхо подошел к ней и, не поднимая глаз, поздоровался.

– Хем! – позвал Оннода-бабу, который к этому времени уже проснулся. Девушка подошла к отцу и шепотом сообщила, что пришел Нолинакхо-бабу.

Едва Джогендро с гостем вошли в комнату, как Оннода-бабу торопливо поднялся им навстречу.

– Для меня большое счастье видеть вас у себя в доме, – сказал он. – Хем, дорогая, куда ты уходишь, посиди с нами. Нолинакхо-бабу, это моя дочь, Хем. На днях мы с ней слушали вашу лекцию и получили большое удовольствие. Как вы говорили: «То, что действительно принадлежит нам, мы никогда не можем утратить. Лишиться можно только того, что на самом деле тебе не принадлежало», – какой глубокий смысл в этих словах, правда, Хем? «Лишь утратив какую-нибудь вещь, мы познаем, принадлежала она нам всецело или нет». У меня к вам есть одна просьба, Нолинакхо-бабу. Вы оказали бы нам большую услугу, если бы иногда заходили побеседовать. Мы с дочерью почти нигде не бываем. Поэтому, когда бы вы ни пришли, – всегда застанете нас дома.

– Не принимайте меня за чересчур серьезного человека из-за того, что я наговорил тогда всяких умных вещей, – взглянув на смущенное лицо Хемнолини, ответил Нолинакхо. – Студенты очень просили меня выступить, а я не умею отказывать, но теперь я уверен, что вторично меня не попросят! Студенты прямо говорят, что почти ничего не поняли из того, что я говорил. Вы тоже там были, Джоген-бабу, не думайте, что моего сердца не тронули нетерпеливые взгляды, которые вы бросали на часы.

– Если я чего и не понял, – ответил Джоген, – то в этом повинен мой скудный ум, так что пусть это вас не тревожит.

– Понять все можно лишь в известном возрасте, Джоген, – заметил Оннода-бабу.

– По-моему, вообще нет необходимости понимать все, – проговорил Нолинакхо.

– Однако, Нолин-бабу, мне хотелось бы вам сказать кое-что, – обратился Оннода-бабу к юноше. – Тот, кого всевышний посылает на землю для выполнения определенной миссии, не должен пренебрегать своим здоровьем. Следовало бы всегда напоминать тем, которые призваны одарять, что, лишившись капитала, они теряют эту возможность.

– Когда вы узнаете меня лучше, то убедитесь, что я вообще ничем на свете не пренебрегаю, – ответил Нолинакхо. – В мир я пришел, как самый последний нищий, не владея ничем. С большим трудом, благодаря доброте многих людей мало-помалу окрепло мое тело и развился разум. Вздумай я пренебречь чем-нибудь, такая самонадеянность не делала бы мне чести. Человек не вправе разрушать то, чего не может создать сам.

– Совершенно верно. В своем выступлении вы говорили о чем-то в этом духе.

– Ну, я пошел: у меня дело, – сказал Джоген.

– Простите меня, пожалуйста, Джоген-бабу, – воскликнул Нолинакхо, – уверяю вас, что надоедать людям не в моем характере! Я тоже ухожу. Давайте немного погуляем вместе.

– Нет, нет, не обращайте на меня внимания. Это я вечно всем надоедаю, потому что не могу и минуты помолчать.

– Не беспокойтесь о Джогене, – заметил Оннода-бабу, – его трудно удержать на одном месте.

Когда Джогендро ушел, Оннода-бабу спросил Нолинакхо, где он живет. Нолинакхо рассмеялся.

– Не могу сказать, чтобы у меня было какое-нибудь постоянное место жительства. У меня много знакомых, каждый приглашает к себе, вот я и кочую от одного к другому. Мне это нравится, но иногда все же возникает потребность побыть одному. Поэтому Джоген-бабу снял для меня квартиру как раз в соседнем с вашим доме. Этот квартал, кажется, действительно очень тихий.

Оннода-бабу изъявил свою особую радость при таком сообщении, но, будь он наблюдательнее, он заметил бы, как на мгновение побледнело лицо Хемнолини, когда она услышала об этом. Ведь раньше там жил Ромеш.