...Это не сон! (сборник)

– Ты должен показаться врачу, отец, – сказала она. – Всякий пустяк губительно сказывается на твоем здоровье. Тебе нужно подлечиться.

Оннода-бабу почувствовал облегчение. Несмотря на все то, что Хемнолини только что услыхала, она беспокоилась о здоровье отца. Камень свалился с его души. В другой раз он, пожалуй, попытался бы избежать разговора о своей болезни, но сегодня не стал этого делать и сказал:

– Показаться врачу? Прекрасная мысль! Не послать ли сейчас за Нолинакхо, как ты считаешь?

Упоминание о Нолинакхо смутило Хемнолини. Теперь в присутствии отца ей будет трудно держаться с молодым человеком непринужденно, как прежде. Но она сказала:

– Хорошо, я пошлю за ним.

Видя, что душевное спокойствие Хем ничем не нарушено, Оннода-бабу набрался смелости.

– Хем, этот случай с Ромешем…

– Отец, становится жарко… Идем… идем в дом. – И, не дав отцу возразить, девушка взяла его под руку и увела в комнату. Там она усадила его в кресло, укутала, дала ему газету. Затем вынула из футляра очки, надела отцу на нос и сказала: – Читай, папа. Я скоро вернусь.

Оннода-бабу, как послушный мальчик, попытался выполнить приказание Хемнолини, но тревога за дочь мешала ему сосредоточиться. В конце концов он отложил газету и пошел искать Хемнолини. Подойдя к ее комнате, Оннода-бабу обнаружил, что дверь заперта на ключ, хотя время было еще раннее.

Тогда он вышел на веранду и стал ходить из угла в угол. Немного погодя он снова отправился к Хемнолини, но и на этот раз дверь ее комнаты оказалась запертой. Утомленный Оннода-бабу вернулся на веранду, тяжело опустился в кресло и стал нервно теребить волосы.

Вскоре явился Нолинакхо. Осмотрев Онноду-бабу, он назначил курс лечения, а затем обратился к Хемнолини:

– Скажите, что-нибудь волнует вашего отца?

Хем ответила утвердительно.

– Ему необходим, насколько это возможно, полный душевный покой, – сказал Нолинакхо. – То же переживаю и я со своей матерью. Ее волнует любая мелочь, а это пагубно сказывается на здоровье. Вчера из-за пустяка она не могла уснуть всю ночь. Я стараюсь ее не волновать, но мир так устроен, что не всегда это возможно.

– Вы плохо выглядите сегодня, – заметила Хемнолини.

– Нет, я чувствую себя прекрасно, – возразил Нолинакхо. – Я не привык болеть. Но вчера я поздно лег, поэтому, быть может, и выгляжу усталым.

– Было бы лучше, если бы рядом с вашей матерью всегда находилась женщина, которая ухаживала бы за ней. Вы – один, у вас много работы, и, конечно, вы не в состоянии ухаживать за ней, как нужно.

Хемнолини непринужденно произнесла эту фразу, не вкладывая в нее никакого иного смысла. Но тут же у нее мелькнула мысль, что Нолинакхо может понять ее слова как намек, и девушка покраснела от смущения.

Нолинакхо, заметив внезапное замешательство Хемнолини, невольно вспомнил свой разговор с матерью.

– Было бы хорошо, если бы при ней всегда была служанка, – поспешила пояснить девушка.

– Я много раз предлагал ей это, пытался уговорить, но мать ни за что не соглашается. Она очень ревностно относится к кастовой чистоте и в этом отношении не доверяет прислуге. Такой уж у нее характер: никогда не воспользуется услугами, если их оказывают ей не добровольно.

На это Хемнолини не могла ничего ответить. Немного погодя она заговорила снова:

– Я стараюсь следовать вашим наставлениям. Но, сталкиваясь с препятствиями, отступаю. Боюсь, что я безнадежна и никогда не смогу обрести душевного покоя и твердости. Скажите, неужели удары, которые наносит жизнь, всегда будут выводить меня из равновесия?

Печаль и горе, звучавшие в словах Хемнолини, заставили Нолинакхо призадуматься.

– Не отчаивайтесь, – сказал он. – Помните, что препятствия, возникающие на жизненном пути, являются испытанием душевной твердости и стойкости человека.

– Не могли бы вы зайти к нам завтра утром, – попросила Хемнолини. – Ваша поддержка придает мне силы.

В лице Нолинакхо, в его голосе было столько нерушимого покоя! В нем Хемнолини искала свое спасение. После ухода Нолинакхо девушка несколько успокоилась.

Стоя на веранде, прилегающей к ее спальне, она смотрела на мир, залитый лучами зимнего солнца. В блеске солнечного дня перед ней расстилалась исполненная труда и отдохновения, полная сил и умиротворения вселенная, где необузданность желаний сочетается с воздержанностью. Всем своим измученным сердцем Хемнолини чувствовала величие мира. Свет солнца, бесконечно яркая лазурь неба, казалось, посылали душе Хемнолини глубокое и вечное благословение мира.