...Это не сон!

Через несколько дней пришло третье письмо. «Кто не умеет быть гордым, тот, наверное, не достоин любви. Разве смею я предлагать тебе свою любовь, если не могу уберечь ее от презрения и унижений? Может, я стала так дерзка с тобой потому, что не совсем тебя понимаю. Поэтому, когда ты уехал, я первая послала письмо. Ты молчал, но я продолжала писать и высказала все, что было у меня на сердце. Если я ошиблась – разве одна я в этом виновата? Подумай сам. Неужели ты еще не понял того, что мне давно уже ясно?

Как бы там ни было, права я была или нет, написанного не сотрешь. Сделанного не исправишь. А жаль! Так что, видишь, и женщины порой испытывают чувство сожаления. Не думай, что тот, кто любит, может без конца унижать свое чувство. Не желаешь моих писем – не надо! Если не ответишь – прощай!»

После этого письма Мохендро не мог не вернуться. «Хоть все это и возмутительно, – думал он, – мне следует съездить домой. Пусть Бинодини не думает, что я бежал от нее! Надо же разуверить ее в столь дерзком предположении!»

Пришел Бихари. При виде его тайная радость Мохендро возросла. Последнее время он косо посматривал на Бихари и в душе ревновал его. Они уже не были, как прежде, друзьями. Теперь же, после всех этих писем, Мохендро отбросил свои подозрения и радостно приветствовал друга. Он бросился ему навстречу, хлопнул его по плечу, взяв за руку, усадил в кресло.

Но лицо Бихари было пасмурно. «Бедняга, – подумал Мохендро, – он, наверное, часто бывал у нас в доме, встречался с Бинодини и слышал от нее, конечно, одни колкости».

– Ты был у нас, Бихари? – спросил он.

– Я только сейчас оттуда, – без улыбки ответил Бихари.

Представив себе страдания Бихари, Мохендро оживился. «Несчастный! – подумал он. – Женщины совсем лишили его своего расположения!» И Мохендро незаметно потрогал карман, где лежали письма.

– Ну как там все? – спросил он.

– Зачем ты ушел из дому?

– Теперь у нас часто ночные дежурства, а ездить из дому неудобно.

– Раньше тоже бывали дежурства, но я что-то не помню, чтобы ты уходил.

– У тебя, кажется, какие-то подозрения? – рассмеялся Мохендро.

– Я не шучу, тебе нужно сейчас же возвратиться домой.

Всего минуту назад Мохендро и сам так думал. Но после слов Бихари он вдруг решил убедить себя, что ему вовсе не нужно возвращаться.

– Что ты, Бихари, – возразил он, – тогда у меня пропадет целый учебный год.

– Мохим! Я знаю тебя с детства, и не пытайся обманывать меня! Ты поступаешь нехорошо.

– А что я делаю, господин судья?

Бихари потерял терпение:

– Послушай, Мохим, ты всегда говоришь о своем сердце, о своих чувствах, но где сейчас оно, твое сердце?

– Сейчас оно здесь, в больнице.

– Перестань, Мохим, довольно! Ты со мной шутки шутишь, а там Аша места себе не может найти, все плачет.

Мохендро словно кто-то толкнул. Он не думал, что еще кто-то, кроме него, может страдать или радоваться. Опомнившись, он спросил:

– Почему же Аша плачет?

– Ты не знаешь? По-твоему, я должен об этом знать? – сердито спросил Бихари.

– Тебе угодно сердиться на то, что твой Мохим не всеведущ, но в этом следовало бы винить не меня, а создателя.

Тогда Бихари подробно рассказал ему о том, что видел. В памяти Бихари так ясно всплыло залитое слезами личико Аши, прильнувшей к груди Бинодини, что голос его дрогнул.

Заметив волнение Бихари, Мохендро изумился. Он всегда был уверен, что у Бихари не может быть никаких увлечений. Когда же это началось? Неужели с того дня, когда друзья приходили смотреть на Ашу в дом ее дяди? Бедняга Бихари! Но хотя Мохендро про себя и назвал Бихари «беднягой», жалости к нему он не испытывал, ему даже стало весело. Уж он-то знал, кому навсегда отдано сердце Аши. «Те, что для других желанны, но недоступны, сами льнут ко мне», – подумал Мохендро, и гордость переполнила его сердце.

– Что ж, тогда поедем, – наконец сказал он. – Пойди найми экипаж.

Глава 22

Стоило Аше увидеть Мохендро, и все ее страхи рассеялись как дым. Она вспоминала свои письма и от стыда не смела поднять глаз.

– Как ты могла писать мне такие обидные письма? – с укором сказал ей Мохендро и вытащил из кармана три читаные и перечитанные послания.

– О, пожалуйста, порви их! – взмолилась Аша. Она хотела вырвать листки из рук Мохендро, но он спрятал их в карман.

– Ведь я покинул дом ради занятий, – сказал он, – а ты этого не поняла! Как ты могла усомниться во мне?!

– Прости. – На глазах у Аши выступили слезы. – Это никогда больше не повторится!

– Никогда-никогда?

– Никогда.

Мохендро привлек ее к себе и поцеловал.

– Дай мне письма, я порву их, – попросила Аша.

– Нет, нет, ни за что!

Аша смиренно подумала, что письма он сохранил ей в наказание. Из-за всей этой истории Аша несколько охладела к Бинодини. Она не только не поспешила поделиться с подругой радостным известием о возвращении мужа, но стала избегать ее.

Бинодини заметила это и под тем предлогом, что у нее дела по хозяйству, не появлялась совсем.