...Это не сон!

Как раненый, несмотря на страшную боль, стремительно бросается вперед, чтобы нанести врагу ответный удар, так и смертельно бледный, утративший дар речи Бихари вскочил со стула и хотел кинуться на Мохендро. Но внезапно он остановился и, с трудом овладев собой, произнес:

– Да простит тебя бог. Я ухожу. – И он вышел нетвердым шагом.

Из соседней комнаты навстречу ему выбежала Бинодини.

– Бихари-бабу!

Бихари прислонился к стене и, пытаясь улыбнуться, спросил:

– Что случилось, Биноди-ботхан?

– Я поеду в Бенарес с Ашей.

– Нет, нет! – воскликнул Бихари. – Это невозможно! Не надо этого делать! Прошу вас, не придавайте значения моим словам. Я здесь посторонний и не желаю ни во что вмешиваться – из этого ничего хорошего не выйдет. Вы добры, Биноди-ботхан, словно сама богиня; поступайте, как подскажет вам сердце. – И Бихари, почтительно поклонившись ей, направился к выходу.

– Послушайте, Бихари, я совсем не богиня! – крикнула ему вслед Бинодини. – Я не знаю, что будет, если вы уйдете! Не вините меня потом.

Но Бихари ушел. Мохендро продолжал сидеть неподвижно. Бинодини, бросив на него горящий негодованием взгляд, скрылась в соседней комнате. Там ожидала ее Аша. После того как Мохендро заявил, будто Бихари влюблен в нее, она не могла поднять головы от стыда. Но Бинодини не чувствовала ни малейшей жалости к ней в ту минуту. Если бы Аша посмотрела на нее, она испугалась бы, встретив взгляд Бинодини, полный слепой ярости.

Мохендро сказал, что это неправда! Значит, она, Бинодини, никому не нужна. Все влюблены в эту скромницу, в эту смазливую куклу!

Как-то под влиянием настроения Мохендро в разговоре с Бихари назвал себя скотиной. С тех пор он стал опасаться, что Бихари обо всем догадался. Но ведь это неправда, Бинодини нисколько ему не нравится, а Бихари уверен, что он, Мохендро, влюблен в нее!

Мохендро чувствовал, как растет его раздражение против Бихари. После того случая ему стало казаться, что Бихари каждый раз ищет в его словах какой-то скрытый смысл. Раздражение все накапливалось, пока наконец от легкого толчка не прорвалось наружу.

Волнение Бинодини, когда она кинулась вслед за Бихари, пытаясь его удержать, ее умоляющий голос, ее готовность последовать совету Бихари и сопровождать Ашу в Бенарес – все это явилось для Мохендро совершенной неожиданностью и нанесло тяжелый удар его самолюбию.

Но ведь он сам сказал, что не влюблен в Бинодини, что она не нравится ему, почему же все случившееся лишило его покоя? «Зачем я сказал, что не люблю ее, – твердил про себя Мохендро. – О, как жаль, что она слышала это!»

Глава 24

«Конечно, было жестоко с моей стороны говорить, что мне ничуть не нравится Бинодини, – размышлял Мохендро. – Я не влюблен в нее, разумеется, но прямо заявить об этом было просто грубо. Какую женщину это не задело бы? Теперь, пожалуй, не оправдаюсь перед ней. То, что я чувствую, – не совсем любовь. Но надо как-нибудь загладить свою грубость! Нехорошо, если у Бинодини останется горький осадок после того разговора». Мохендро достал из ящика стола письма, которые присылала ему Аша, и снова перечитал их. «Несомненно, Бинодини любит меня. Но зачем тогда она так держала себя с Бихари? Наверное, я виноват в этом. Я сказал, что не люблю ее, – поэтому и она решила показать свое презрение ко мне! Теперь она с горя способна полюбить и Бихари!» – размышлял он.

Мохендро сам был смущен и напуган тем, что так близко принял к сердцу все происшедшее. Допустим, Бинодини слышала, как он сказал Бихари, что не любит ее. Допустим, она действительно оскорбилась и постарается забыть его – какое ему до этого дело?

Как якорная цепь во время шторма дергает якорь, будто проверяя его прочность, так и у Мохендро в минуту душевного смятения появилось желание испытать прочность уз, которые связывали его с Ашей. Ночью, прижав ее голову к своей груди, он спросил:

– Скажи правду, Чуни, ты сильно любишь меня?

«Что за странный вопрос? – подумала Аша. – Неужели, если Бихари пришла в голову постыдная мысль, то и на нее, Ашу, пала тень подозрения?»

Пылая от стыда, она ответила:

– Как ты можешь спрашивать меня об этом? Разве у тебя был повод усомниться в моей любви?

Тогда Мохендро, желая измерить глубину ее любви и нисколько не заботясь о том, что заставляет Ашу страдать, спросил:

– Почему же ты хочешь ехать в Бенарес?

– Не хочу я ехать в Бенарес! Никуда я не поеду!

– Но хотела же…

– Ты ведь знаешь, почему я хотела ехать! – воскликнула Аша, вконец измученная этим разговором.

– Тебе, наверное, лучше с тетей, чем со мной, – продолжал Мохендро.

– Нет, конечно нет! И не ради удовольствия я хотела туда ехать!

– По правде говоря, Чуни, ты была бы гораздо счастливее, если бы вышла замуж за кого-нибудь другого.

Услышав эти слова, Аша выскользнула из объятий Мохима, спрятала лицо в подушку и замерла. Через мгновение послышались ее рыдания. Мохендро попытался обнять жену и успокоить, но Аша была холодна и неподвижна. Видя, как оскорбили Ашу его слова, и убедившись в силе ее любви, Мохендро почувствовал, что сердце его забилось от гордости и счастья.