Это не судьба! (СИ)

Прошлась, осмотрела комнаты. Ну, что сказать. Мрачненько, но уютненько. Чем-то мое логово напоминает (мою личную комнату в организации). Стены какого-то светло-серо-коричневого цвета, ковер – черная шкура у кованной кровати, небольшое окно со шторками в цвет и на этом порядок заканчивается. Не смотря на то, что у парня (или мужчины?) есть кабинет, а соседняя комната – гостиная, здесь стояли книжный шкаф, с десяток полок (красивенькие досочки прибитые к стенке) и стол с мягким стулом. Все изящно, но в то же время как-то… дико. Словно здесь живет самец. И в тоже время, кучи книг и канцелярских принадлежностей, в каком-то первобытном порядке разложенных везде. Везде, кроме кровати. Даже на полу парочка нашлась.

Пришлось напяливать очки, и, приоткрыв дверь для слышимости, удариться в осмотр литературы. Пролистав первую книженцию, тихо присвистнула. Анри такое богатство и не снилось. Это уже больше похоже на подборки в организации. А я уже начала полагать, что в этом мире такого нет. Не, ну а вдруг так вышло, что почти все уничтожилось? Выходит, что есть. Просто искать надо правильно.

Мое ожидание закончилось часа через три, хотя я согласна была подождать еще.

Дверь в гостиную тихо щелкнула, и открылась – шаг – закрылась, замок вновь щелкнул. Я подобралась, застигнутая почти врасплох, и, в итоге, мужчину… нет, все же парня, встретила с книгой в руках, разве что обернулась ко входу.

Он застыл, впрочем, не нападая. Окинул взглядом обстановку и сдвинул брови.

Он тоже отличался от образа, полученного мной от организации. Но не так сильно, как Анри. Этот брюнетик сверкал сиреневыми глазами (след магии или особенность расы?) из-под черных тонких бровей, бледные губы сжаты в тонкую линию. В общем, демонстрировал недовольство. Чуть выше меня (на пол головы), светлокожий, телосложение … ну, двадцатилетнего спортивного парня, как по мне. Не думаю, что хилый, но мышцы, как у его противника, не распирают одежду. И щетины нет.

Черный камзол выгодно подчеркивает белизну кожи, и, глядя на него, понимаю, что считать его труда не составит. И больше того. Не просто «надо», а буду не против. Непроизвольно облизываюсь.

- Рани, ты меня предала? – Спрашивает бархатным голосом, прокатывающимся по позвоночнику. Вот это да. Магия? Нет, тогда природный талант? Не может он обладать таким прекрасным голосом, заставляющим все волосы дыбом вставать.

Кстати, начинаю чувствовать себя неполноценной. Лет пятьдесят назад в пожар попала, часть волос сгорела, и отросли только ресницы, брови и шевелюра. Сначала обрадовалась – лазерная депиляция с вечным эффектом. Дожгла все, что осталось. А потом как-то скисла.

Но сейчас не о том, да. Улыбаюсь призывно, стаскиваю с себя одежду, оставаясь в черном белье, чулочках и туфельках, и медленно приближаюсь. Его глаза загораются, но остается холодным и спокойным.

- Возьмите … меня.

С придыханием. Делает шаг назад, но я все равно подхожу вплотную, упираясь пышной грудью в камзол и вздрагивая от холода металлических заклепок и пуговок. Не отталкивает, а меня берет злость и ревность. Почему ревность? Потому что видит перед собой служанку, а не меня настоящую.

- Рани?

Ох, меня ведет от его голоса, и я серьезно теку. Приседаю, расстегиваю его штаны и беру в рот. Не думай, милашка, не думай о том, как я сюда попала и почему рылась в твоих книгах. Подари мне незабываемую ночь, и попрощайся. А я сделаю вид, что никакой личины на мне нет. Что трахнешь ты меня, а не свою служаночку.

Беру глубоко, в горло, посасываю, втягиваю щеки. Я стараюсь. И когда ты уже очень твердый, крупный и готовый, отстраняюсь, иду к кровати. Опираюсь о нее, выставляя попу, и ты, резко сорвав трусики, все же входишь, не проверяя мою готовность. Стон вырывается, хоть я особо и не сдерживаюсь.

Тело мое, лицо только и волосы взяты у другой, и я вижу, как сверкает серебро вязи на руке, с которым никогда не расстаюсь. Этот браслет – мой ориентир. Я не могу потерять концентрацию, иначе иллюзия упадет. Я отдаюсь ощущениям как могу, наслаждаясь сильными движениями и ласкающими руками. Да, в какой-то момент последнее желание смертницы сменилось желанием самого парня, и я это не упускаю. Просто появляется какая-то абсолютно ненужная нежность, и вскоре меня подымают, укладывают на покрывало в ворох подушек, и, почему-то, тянет на слезы.

Когда у меня последний раз был не трах ради траха, а пресловутое «занятие любовью»? Во что этот припадочный ударился, что вдруг начинает целовать, ласкать и гладить? И я не заплачу.

На всякий случай проверяю не слетела ли личина, и простреливает догадка…. Он ее любит. Ту горничную, или кем она здесь работает. Горько.

Но я купаюсь в этой любви, принимаю ее, ничего не говоря, только постанывая.

А когда все заканчивается, он не отпускает меня. Долго не отпускает, и только когда засыпает, решаюсь выбраться из объятий. Сажусь на край, выдыхая горестно. Натягиваю платье, измятое, но чистое. И вздрагиваю.

- С Рани все в порядке?

- Да.

Отвечаю односложно. Когда он понял? И почему тогда позволил себе всю ту нежность?

- Не откроешься?

- Нет.