Это (не) твой ребенок

Ольга! Больше некому терзать мою малышку идиотскими звонками. Ну да, ведь она знает этот номер.

Он осторожно, стараясь не потревожить сон жены, встал с постели. На цыпочках прошел в ванную. Возмущение не унималось. Наскоро позавтракав, он потянулся за ключами, радуясь, что не разбудил жену: — Пусть поспит подольше.

— Паша? — он отругал себя за неловкость: ключи упали на пол, и этот звук все-таки разбудил Марину.

— Да, родная! Я разбудил тебя, прости. — Павел вернулся, чтобы поцеловать улыбающуюся жену. — Тебе еще рано вставать, спи. А я поеду. На работе завал, — признаваться в истинной причине столь раннего пробуждения не хотел. Зачем беспокоить зря. Он все уладит с Ольгой, а потом порадует Маришу, что причины для беспокойства больше нет.

— Ты позавтракал? — нежась в постели, спросила Марина. Там…

— Все хорошо. Не беспокойся, — нежный поцелуй в щечку вызвал у нее улыбку. — Я люблю вас. Но мне пора.

— Угу. Я тоже скоро встану, — а у самой глаза еще спят. Вставать совсем не хочется. Так приятно поваляться утром в постели.

Объяснение с Ольгой было бурным.

Павел, обуреваемый гневом, безотрывно давил на звонок. Пинок в дверь красноречиво подчеркивал его состояние.

Ольга долго не открывала. За дверью слышны были негромкие голоса, шум передвижений по комнате. Нетерпение Павла зашкаливало.

Наконец, дверь открыла заспанная и опухшая от пьянки бывшая.

— Ты чего приперся в такую рань?

— Тебе делать нечего? Оставь нас в покое. Или я мало плачу?

— Ты откуда сорвался? — откровенный зевок взбесил Красницкого. Рука его поднялась, но он сдержался.

— Прекрати звонить Марине! — бросил зло и угрожающе.

— Нет, у тебя определенно крыша поехала! Какой Марине? Куда звонить? — Ольга прикрыла дверь. — Не шуми, соседей разбудишь, — за ее спиной Павел увидел растерявшегося парня, который поспешно натягивал джинсы.

— Не притворяйся! Это ведь ты нашептываешь Марине по телефону гадости. И что тебе неймется? Еще один звонок, и я лишу тебя ежемесячного пособия. Пусть тебя содержат твои кобели!

— Паша, да уймись ты. Объясни, в чем дело, — Ольга и в самом деле ничего не понимала. Павел коротко объяснил ей суть своего визита.

— Хочешь сказать, что это не ты? — он жестко сжал ее запястье. Глаза горели злостью. Казалось, еще мгновение, и он ударит ее.

Ольга резко отдернула руку:

— Я и думать о тебе забыла. Главное, чтоб денежки поступали вовремя. А если тебе кто-то названивает, так поройся в своей черепушке. Может, и вспомнишь, кого из женщин обидел. Ахаха! Марик, сделай нам кофе, зайчик.

Павел смотрел на бывшую: опухшее лицо, мешки под глазами, странный румянец с синеватыми прожилками — все говорило о дружбе с зеленым змием. «Как странно, — подумал он, — ведь когда-то я был влюблен в эту женщину». Ему вдруг стало жаль ее.

— Так ты не стой у порога. Заходи, кофейку выпьем, поговорим спокойно.

— Ольга, это точно не ты звонила Марине? — вопрос был излишним. Павел уже был уверен, что это не она.

— Паша, ну что ты? Какой мне резон? Я ведь понимаю, что тебя злить не стоит, — она хохотнула, сопровождая свой наглый смешок откровенным движением пальцев, подчеркивающих свою финансовую зависимость от бывшего мужа. — Я хорошая девочка и держу свое обещание не лезть в твою жизнь. А ты уж подумай, кому твоя женушка мешает жить. — И опять этот противный смешок, провоцирующий желание удушить ее.

— Короче, ты меня поняла. Если это твои штучки… мало не покажется, — Павел рывком открыл дверь.

Спускаясь по лестнице, он терзался мыслью о том, кто же все-таки звонил Марине. То, что Ольга здесь не при чем, он уже понял.

— Но тогда кто?

Этот вопрос продолжал мучить его весь день. Он злился на себя за свое бессилие что-либо предпринять. И тревожился за Марину — каково ей было постоянно думать о том, что он мог быть ей неверен.

Борис, зайдя в кабинет шефа, понял, что настроение у того — дрянь.

— Дома что-то?

— Даже не знаю, как сказать.

— Говори, как есть.

— Хотел поговорить с Мариной о Кате, а вышло черт знает что.

— Вы поссорились? Из-за нас?

— И не поссорились, и не вы тому причиной. Оказывается, Маришу донимает звонками какая-то женщина, намекая на близость со мной.

— И?

— Думал, Ольга. Вот ездил разбираться. Вроде бы не она.

— Вроде бы, или не она?

— Нет, той не до нас. Борис, что мне делать? Ведь ей нельзя волноваться. Я обязан это прекратить.

— Вот и прекрати!

— Но как? Телефон я отключил. Но боюсь — вдруг она пойдет на более решительные меры. Ты же знаешь Маняшу, она такая впечатлительная. — Павел с надеждой посмотрел на Егорова.

— Можно подключить нашу службу безопасности. Пусть пробьют номерок. А по номеру и его хозяйку можно вычислить.

— Боря, ты гений! Как я не подумал. Это же так просто!

— Все гениальное просто… только не в моем случае, — Борис, ссутулившись вышел из кабинета.

Глядя ему вслед, Павел вспомнил, что так и не смог разговорить Марину и выяснить хоть что-нибудь о Кате.

Задерживаться на этой мысли не стал, помчался к оперативникам, в чьи обязанности входило предотвращение допуска к документам и сведениям, являющихся коммерческой тайной.