Это неистовое сердце

– Мы, наверное, с ума сошли, стоим здесь на холоде, когда в очаге горит огонь и есть мягкие сухие одеяла, на которые можно лечь…

С нас стекала вода, превращаясь в лужи. Мои зубы стучали, и даже лицо онемело. Но когда я нагнулась, чтобы поднять рубашку, Люкас притянул меня к себе, на лежавшее у очага одеяло.

– Сейчас все промокнет… Люкас, подожди!

– Нет, – бешено пробормотал он, накрывая меня своим телом. – Я хочу тебя сейчас… вот такой, мокрой, холодной. Снаружи лед, внутри огонь. Русалка, ведьма!

Глава 29

На улице бесновалась буря, в хижине бушевал иной ураган – ураган страсти. Люкас стал моим господином, я желала одного – завладеть им, целиком, без остатка. Мы отдавали друг другу свои тела, признавались языком жестов в том, что не осмеливались сказать словами.

Мы не могли насытиться друг другом. Равные, свободные, мужчина и женщина, никто из нас не просил того, чего не мог дать взамен. А позже, когда порыв страсти замирал, мы были рады просто лежать рядом, согревая друг друга, слившись душами и телами. Помню, как даже тогда я думала: что бы ни случилось потом, у меня всегда останется то, чего нельзя ни отнять, ни украсть. Драгоценное мгновение, застывшее во времени.

Мы спали, и только жгучее тепло огня окутывало наши тела душным покрывалом. Если я просыпалась первой, лежала тихо, не желая тревожить его сон, просто лежала, наслаждаясь ощущением тяжести его могучего тела на моем. Как хорошо была я знакома с этим телом, словно с собственным, как искусно научилась возбуждать его, как жадно ощущала запах и вкус, знала на ощупь каждый шрам, каждый дюйм его плоти! Не осталось ни кусочка кожи, ни морщинки, ни черточки, которой бы не коснулись мои губы… и он… он испытывал то же самое. Неужели это меня когда-то называли мраморной богиней? Прочитав столько книг, обладая ясным практическим умом, которым гордилась, я не представляла до сих пор, что может существовать страсть подобной силы и глубины. Если после нашего первого слияния во мне еще существовали остатки упрямства, тайные преграды, воздвигнутые гордостью, сейчас они исчезли. К чему пытаться скрыть правду? Я любила Люкаса Корда – без стыда, без опасений, без мысли о последствиях, любила страстно, безумно, впервые в жизни, и сознание этого лишало сил и воли. Почему именно Люкас? Почему не Тодд, чья настойчивость почти покорила меня? Почему не Марк, который никогда не причинил бы мне боли… или хотя бы Рамон?

Лежа без сна, уставившись в оранжевое пламя и слушая глубокое, ровное дыхание Люкаса, я непрерывно думала только об одном: чем это должно кончиться? Я спрашивала, но он отказался ответить. Слишком много неразрешимых вопросов терзало мозг, когда я позволяла себе думать. Внешний мир неизбежно ворвется в маленькую хижину. Илэна… О Господи, почему я все время вспоминаю о ней? Не стоит ли побеспокоиться о Люкасе? Еще до того как я приняла его страсть, нужно было помнить о том, кем он был и что сделал.

Я заставила себя думать об Элмере Брэгге, которого подстрелили из засады и бросили умирать. О Тодде Шенноне, лежащем в пыли с окровавленной грудью. О Фло и о том, что произошло с ней. И об остальных женщинах… Мне нужно было ненавидеть и презирать того человека, в объятиях которого я сейчас лежала, кто завладел моими мыслями и чувствами, но против воли, против всех разумных доводов я любила его и буду продолжать любить, несмотря на совершенные им преступления. Если бы только я могла остаться с ним, все бы изменилось. Я смогу сделать это! Люкас любил меня, должен был любить. Тело человека не может лгать… Он не сможет лгать. Нужно было самой спросить Люкаса. Так много вопросов, и все же я сознавала без малейших угрызений совести: какие бы ответы он мне ни дал, я навечно привязана к нему. Со времени ссоры наши отношения стали другими, и теперь я была больше уверена в нем и в себе. Нужно начать с прошлого. Я все еще слишком боялась заглянуть в будущее.

Наверное, я неловко повернулась, потому что внезапно обнаружила, что смотрю прямо в ошеломленные глаза Люкаса.

– Ты всегда так ворочаешься во сне? Что с тобой? Опять голодна?

– Только хочу знать кое-что. Твой дед сказал… – Я почувствовала, как он мгновенно оцепенел, но смело продолжала: – Люкас, ты расскажешь об Элмере Брэгге? Начальник полиции в Силвер-Сити говорил…

– Знаю, что они говорили. И думали.

Затаив дыхание, я ждала. Наконец Люкас досадливо кивнул: