Это нужно живым. Психология и педагогика военно-поисковой работы

Создается впечатление, что для нашего общественного сознания преступления сталинских палачей — это внутренняя, интимная проблема нашего общества, не сравнимая с международными проблемами. Однако в сталинских концлагерях гибли коммунисты всех стран, за исключением, пожалуй, тех из них, кого Сталин, в порядке сотрудничества двух систем, выдавал гестаповцам. Но мы еще не готовы осуществить суд над системой Сталина и над ним самим, призвать к ответу исполнителей его кровавых замыслов. Это свидетельствует о том, что нам свойственно недооценивать опасность политической оппозиции справа. По существу, рост политического самосознания наших соотечественников и современников сопровождается прежде всего процессом поляризации с выделением на одном из полюсов общественно-политического сознания коллективистического и демократического типа, на другом — авторитарно-индивидуалистического, а в крайнем своем выражении авторитарно-фашистского. Все остальные варианты общественно-политического самосознания, по-видимому, будут тяготеть к тому или другому полюсу. Естественно, эта поляризация происходит прежде всего в сознании каждого из нас.

Именно поэтому проблема общественно-политического самоопределения есть проблема нравственная, проблема педагогическая прежде всего. Политику и педагогику тут разделить практически невозможно. Существуют же "черные следопыты" (не будем путать их с мародерами, роющимися в поисках ценностей на местах погребения жертв массовых расстрелов), которые ищут в траншеях второй мировой главным образом исправное оружие и гитлеровские "цацки" — пряжки, значки, знаки различия. И то и другое — для нужд черного рынка, где покупателей более чем достаточно, и все они экстремистского или уголовного толка. Солдатские кости для них — шлак, отходы, и они их выбрасывают. По имеющимся сведениям, именно "черные следопыты" прекрасно снаряжены и экипированы: у них есть и металлоискатели, и мотопомпы, и гидрокостюмы, и нередко транспорт. Часто они бывают вооружены, ходят в лесу в одежде гитлеровского вермахта и, таким образом, по стилю поведения сливаются с "фашиками".

Здесь мы должны высказать недвусмысленный упрек в адрес организаторов и руководителей массовых военно-поисковых акций. В мае 1989 г. в этой роли выступил ЦК ВЛКСМ. Огромная масса молодежи, на две трети неопытной, необученной, а главное, морально не подготовленной к выполнению новой для нее, трудной и суровой работы, хлынула в три военно-поисковых лагеря "Вахты Памяти" под Новгородом. Политическая работа, а в сущности нравственно-психологическая подготовка по отношению к этой массе практически не велась, так как силы опытных, кадровых, убежденных поисковиков были поглощены своими прямыми обязанностями — работой на местности. При соотношении массы новичков и опытных поисковиков примерно 3 к 1 влияние общественного мнения было сильно подорвано, так как для руководителя группы новичков какой-то там казанский "Снежный десант" ни в чем не указ и даже объект для нападок: почему не подготовили нам "перспективный" участок работы, где бы мы без особых хлопот могли отыскать десяток-другой медальонов? В такой мутной воде совсем неплохо чувствовали себя люди вроде тех двоих, которые пришли в избу местной жительницы, пережившей здесь войну, и допытывались у нес: не знает ли она в округе немецкие военные кладбища? Ребята эти были, как оказалось, из Ленинграда. Впрочем, ленинградская группа их практически не знала, появились они в ней перед самым отъездом в Новгород по объявлению в газете. Случайность? Возможно. Но зачем тогда такие объявления?

В день нашего отъезда на станции Чудово дозоровцы с возмущением обнаружили, что на штормовках их попутчиков-горьковчан во всю спину красовалась надпись: "Готт мит унс!" Последовал длинный и тяжелый разговор с руководителями группы, педагогами (!). Те никак не могли взять в толк, почему не уместно было являться в Долину смерти с надписями, 47 лет назад украшавшими пряжки поясов гитлеровских солдат. Боимся, что только численный перевес и решительный тон наших ребят избавили нас от хорошей драки. Уходя на поезд, горьковские поисковики обещали снять свои расписанные штормовки.

Вот она, политика! Анализируя эту встречу, мы вспомнили, что именно эта горьковская группа при работе на воронке оставила после себя целую груду солдатских костей неубранными. Горьковчане сочли неудобным для себя доставать кости из остатков солдатской обуви.

По лагерю ходили слухи, что ребята из какой-то приехавшей группы фотографировались в гитлеровских касках и с соответствующей жестикуляцией. Что за группа — узнать не удалось. И это тоже политика, она же воспитательная работа.