Это останется с нами

– Ты ведешь себя как обычно, раздуваешь историю из ничего! Будь ты чуточку внимательнее к другим, не устроила бы мне такую подлянку. Решила бы проблему сама. Теперь уик-энд испорчен.

Он проходит мимо меня в ванную. Я потрясена, не понимаю, как реагировать, и уверена лишь в том, что полюбила своего малыша в тот момент, когда увидела полоски на тесте.

Я готовлю еду, когда Жереми заходит на кухню, полностью одетый.

– Сходим куда-нибудь поужинать? – предлагает он.

– У меня нет аппетита.

– Черт, Ирис, не усложняй! Тебе мало меня одного, скажи честно?

Я молча чищу огурец. Жереми подходит совсем близко – только что не утыкается лицом в лицо! – и рявкает:

– Отвечай! Тебе не хватает меня одного?

– Хватает, – говорю я, глотая слезы. – Но дело не в этом.

– Очень даже в этом! Я хочу быть вдвоем с тобой, ты не можешь навязывать мне ребенка. Ты забыла принять таблетку – значит, сама виновата. Вот и исправляй ошибку.

– О чем ты говоришь?

– «О чем ты говоришь?» – передразнивает он меня. – Тебе нарисовать? Решай проблему молча. Я даже не уверен, что он мой.

Я научилась не возражать, чтобы не распалять гнев Жереми. Иногда это срабатывает, но чаще он принимает мое молчание за презрение, и тогда все кончается плохо.

Он хватает меня за плечо и толкает так сильно, что я отлетаю от стола, инстинктивно прикрыв ладонями живот, чем привожу его в бешенство. Он размахивается и бьет меня по щеке – так сильно, что в ухе возникает шум, я подношу правую руку к щеке, и Жереми пользуется моментом, чтобы ударить меня кулаком в живот.

Я слышу вопль – свой собственный, – бегу в спальню и прячусь за кровать, пытаясь расслышать его шаги через бешеный стук сердца и гул в ушах. Жереми появляется в комнате спустя долгое время. Я притворяюсь спящей, лежу лицом к стене.

– Я не хотел так поступать, ангел мой. Ты вывела меня из себя. Это не повторится, обещаю. Ты злишься?

Я не отвечаю.

– Ты злишься, Ирис? – громче повторяет он.

– Нет… – шепчу я, чувствуя затылком его дыхание. Он обхватывает руками мою грудь, спускает ладони на живот.

– Ты сама этим займешься, договорились? – бормочет он.

Я не отвечаю.

– Договорились, Ирис?

– Да, договорились.

Всю ночь я провожу без сна. Каждая секунда подобна крестной муке. У меня закипает мозг, я все время меняю решения. Остаться с ним и простить? Попытаться его переубедить? Вернуться к родителям? Уехать? Куда? Отменить свадьбу? Бросить его? Отказаться от моей нынешней жизни? Отречься от ребенка? А если Жереми меня найдет? Вдруг он прав?