Это падение

– Да, наверное, – соглашаюсь я. На миг я забываю о том, что мы тут с ее родителями. Наклоняюсь и быстро чмокаю ее в щечку. Отстранившись, осознаю, что сделал, пораженно вытаращиваюсь и беззвучно извиняюсь перед Роу: «Прости».

– Нейт, нам… – начинает мама Роу, но замолкает. Она откидывается на спинку стула, смотрит на мужа и глубоко вздыхает. Карен улыбается, но так, словно в любую секунду может расплакаться. Однако она справляется с собой и переводит на меня взгляд все еще с улыбкой на губах. – Нам было очень приятно познакомиться с тобой. Мы с Томом рады, что ты и Роу… Мы рады, что она здесь не одна.

Слова мамы смущают Роу, мне же они приятны. Не знаю, насколько хорошо, по их мнению, мне известна ситуация Роу, но у меня такое чувство – его трудно передать словами, – будто они доверяют мне. И они должны доверять. За их дочь я в огонь пойду. В ад отправлюсь и вернусь обратно. Без колебаний.

– Я тут решил… то есть мы решили, – говорит Том, и Роу с тревогой на лице подается вперед. – Все хорошо. Не переживай.

Он улыбается жене. Похоже, они оба нервничают и этот разговор уже репетировали.

– Роу, мы с твоей мамой… Мы… боже, я не знаю, как это лучше сказать. – Том взглядом просит у Карен помощи, и она кивает, сжав его лежащую на столе ладонь. – После твоего отъезда в университет мы впервые за два года остались совершенно одни.

Папа Роу виртуозно обошел причину того, почему целых два года у них не было возможности побыть одним. Это заставляет меня задуматься: часто ли они обсуждали, как повлияло произошедшее на их дочь, и обсуждали ли вообще.

– Вы что, разводитесь? – вдруг заявляет Роу. Ее ладонь вспотела в моей.

– О нет, родная. Боже, нет! – восклицает Карен, снова обмениваясь с мужем странным и нервозным взглядом. – Нам непросто тебе о таком говорить… Твой папа получил на работе огромное повышение. Это хорошо. Это… прекрасно. Но это значит, что мы переезжаем. В Сан-Диего.

– Мы переезжаем в Сан-Диего? – переспрашивает Роу.

– Да. Тебе там понравится. Ну, летом. А я уже заключила контракт с Университетом Сан-Диего. Буду преподавать экономику.

Карен напряженно застывает на краешке стула, ожидая, когда дочь улыбнется, поздравит ее и скажет, что она в восторге. Но пальцы Роу нервно вздрагивают на коленях. Она потеряна.

– А как же наш дом… в Аризоне?

На самом деле она спрашивает: а как же Джош и ее воспоминания – какими бы трагичными те ни были. И я знаю, ее родители так волновались именно из-за этого.

– В том-то и дело. Твой папа вступает в новую должность в первых числах января, поэтому мы должны готовить дом к продаже. И надеемся, что продадим его быстро. А к новой должности прилагался отпуск. Твоему папе подарили поездку на Багамы. И мы отправимся туда после Дня благодарения.

Роу выглядит так, будто ее сейчас вырвет. То ли из-за вываленных на нее разом новостей, то ли из-за страха, что ей придется ехать на День благодарения в такое место, как Багамы, – на самолете и по воде; то ли из-за того, что она потеряет еще одну связь с Джошем.

– Можно, Роу поедет ко мне домой? – спрашиваю я, не успев еще толком обдумать возникшую мысль, но пальцы Роу еще крепче сжимают мою ладонь, и я продолжаю: – Я про праздники. Вы сами сказали, что давно не проводили время вдвоем. И… наверное, здорово будет провести отпуск наедине друг с другом? Мои родители обрадуются, если Роу отпразднует День благодарения с нами. Мы празднуем его безо всяких формальностей. Я хочу, чтобы она поехала со мной. Очень хочу.

Не знаю, кого больше радует моя идея – Роу или ее маму, у которой на глазах наворачиваются слезы. Карен смотрит на Тома и кивает, выражая свое одобрение. Том же поворачивается к дочери, понурив плечи и сведя брови.

– Роу? Ты сама чего хочешь? Мы ведь тоже празднуем не особо традиционно, и бабушка с дедушкой в этом году к нам не приезжают. Мы будем втроем.

Закусив губу, Роу переводит взгляд с родителей на меня, затем – на свои колени. Когда же она снова смотрит на меня, ее глаза заглядывают прямо в мое сердце, и оно сжимается.

– Ты уверен, что я могу поехать с тобой? Твоя семья захочет меня принять?

– Мы уже хотим. – Наклонившись к ней, шепчу остальное: – Я хочу тебя. Пожалуйста, поедем вместе.

– Хорошо, – отвечает Роу, и тихая улыбка на ее губах показывает, что внутренняя битва со страхом и тревогой закончена. – Но можно мне увидеть дом? – резко разворачивается она к маме. – В последний раз перед продажей? Если дом купят до завершения семестра, можно, я вернусь попрощаться с ним?

Роу тяжело сглатывает, и Карен кивает, протянув через стол руку и сжав ладонь дочери.

Роу

«Моего дома больше нет. Его нет. Его больше нет», – мысленно повторяю я снова и снова, всю ночь. Я не в полной мере осознаю произошедшее, понимаю только, что не смогу туда вернуться. Но я ведь и не хочу туда возвращаться?..