Это падение

Вопрос Нейта меня не удивляет, но сердцебиение учащается и внутри все на секунду сжимается. Нейт грызет колпачок от ручки, в его глазах доброта и внимательность. Его вопрос не вызван ревностью. Когда мы шутим о Такере, у него совсем другое лицо. Нет, его вопрос вызван искренним интересом, желанием узнать меня лучше, понять, что у меня на душе и какие мысли бродят в моей голове.

– Да, – признаюсь я, и черты его лица омрачает печаль. – Но меньше, чем раньше. И все меньше… с каждым днем.

Мы опять погружаемся в молчание, но оно уютное. Некоторое время мы лежим неподвижно, а потом Нейт берет мою стопу в свои ладони и начинает массировать ее большими пальцами.

– Это плохо, что я думаю о нем меньше, чем раньше? – спрашиваю я.

Его ладони застывают. Нейт глубоко вздыхает, не глядя на меня, – он серьезно обдумывает вопрос, ставя себя на мое место.

– Честно? Я думаю, это свойственно людям. – Большие пальцы снова кружат по моей стопе. – То есть… по-моему, это нормально.

Больше мы об этом не говорим. Несколько минут спустя Нейт собирает свои книги и относит к себе. Рано утром у него тренировка, а днем мы едем к его родителям, поэтому он сказал, что не хочет отвлекать меня от завершения проекта. Сердце ноет после его ухода, словно чувствуя: что-то осталось недосказанным, что-то не так. Нейт не захотел остаться со мной. А я не стала его заставлять. Короткий разговор повлиял и на него, и на меня. И в этот вечер я думаю о Джоше… больше, чем мне бы того хотелось.

* * *

С Нейтом дорога далась мне намного легче: три часа полета до Нового Орлеана и час езды на машине от аэропорта до родительского дома Нейта в Батон-Руж. Дом у них не громадный, но старинный. До крыльца с двумя белыми колоннами ведет длинный газон, который обтекает здание со всех сторон. Сам дом солнечного, желтого цвета и с закатным солнцем позади него кажется сошедшим с открытки.

– Мне нравится твой дом. – Я осознаю, что выдала банальность, которую обычно говорят только из вежливости. Но мне действительно очень нравится его дом. Мне кажется, я сюда впишусь. Правда, эту мысль я оставляю при себе, поскольку она звучит дико.

– Да, он неплохой, – пожимает плечами Нейт, достав наши чемоданы из семейной машины. В аэропорту нас встретил отец Нейта, что с его стороны было очень мило.

Нейт вытаскивает из машины и раскладывает кресло-коляску брата. Тай пересаживается в него всего за пару секунд. Сколько времени ему понадобилось, чтобы научиться проделывать это с такой легкостью?

– Ваша мама заказала пиццу. Надеюсь, вы не против, – говорит отец Нейта, направляя коляску Тая к пандусу, установленному сбоку крыльца. Впервые вижу, чтобы Тая кто-то вез. Спохватившись, что уставилась на них, мотаю головой и отвожу взгляд. Надеюсь, никто не заметил.

– Папе иногда нравится это делать, – шепчет мне на ухо Нейт.

«Оу», – произношу беззвучно и улыбаюсь.

Пицца после долгой поездки – прекрасная идея, а может, я просто проголодалась. В любом случае я за считаные минуты расправляюсь с кусками на своей тарелке. После ужина Нейт оттаскивает наши вещи в спальни и устраивает мне небольшую экскурсию по дому. В объединенной с кухней гостиной размещен огромный каменный камин, над которым висит телевизор. На полу деревянный паркет. Все стены украшены семейными фотографиями или картинами. Несколько картин я замечаю и в кухне, они подписаны мамой Нейта, Кэти. Интересно, а кто писал другие? Друзья?

– Красивые картины, – пробегаюсь я пальцем по нижней планке рамы с резным орнаментом.

– Спасибо, – благодарит Кэти. Она встает у меня за спиной, положив ладонь на мое плечо. Меня радует этот жест принятия. – Я нарисовала их в университете.

– А те кто нарисовал? – спрашиваю, указывая на другие картины. Их точно писал кто-то другой.

– Те… – начинает Кэти и, сделав паузу, широко улыбается: – Их нарисовал Тай.

– Вы шутите?! – Я не в силах скрыть изумление.

Подойдя поближе, узнаю знакомую подпись. Я поражена до глубины души. Картины написаны маслом. Абстракция, полная красок и почти – лишь почти – узнаваемых форм, напоминающих мне сны.

– Он по-прежнему иногда рисует. Просто так. – Кэти поворачивается посмотреть на Тая. Тот смотрит по телевизору баскетбольный матч, болтая с отцом. – Мои мальчики полны сюрпризов. Уверена, они еще не показали все, на что способны. – Она несколько мгновений глядит на Тая с гордостью, а потом, вздохнув, возвращает внимание нам с Нейтом. – Идемте, устроитесь в ваших комнатах.

Дом Притеров – один большой круг с коридором, начинающимся и заканчивающимся в гостиной, опоясывающим четыре спальни, окна которых выходят на большой двор и гигантские деревья, обступающие дом сзади. У нас с Нейтом соседние комнаты. Любопытно, он проберется ко мне тайком ночью? Я сажусь на двуспальную кровать. Лиловое стеганое одеяло недавно выстирали – от него сильно пахнет кондиционером.

– Тут чудесно. – Опять из меня лезет банальщина.

Нейт передразнивает меня за спиной своей мамы: губами повторяет слово «чудесно» и округляет глаза, держа ладони у лица. Я зыркаю на него, и он тихо смеется.