Это падение

– Они уехали вчера. Пришлось вернуться домой. – Кэсс сует свою руку в мою. – Но он хотел остаться. Я подумала, что ты должна это знать. Он хотел остаться.

С улыбкой киваю. Не хочу говорить о Нейте. Не с Кэсс. Но также хочу знать, как он, что говорил обо мне, что думает о моих словах и поступках. Мы спускаемся на лифте и идем в столовую. Кампус смахивает на город призраков. На территории университета осталось человек пять.

– Все разъехались? – спрашиваю я, оглядывая пустующие столы и стулья. Когда я ела здесь в последний раз, тут была тьма народу.

– Да. Многие сдали экзамены два дня назад и времени не теряли. Пейдж тоже уже свалила. Сучка.

Я смеюсь, и Кэсс улыбается. Мы берем подносы и передвигаем их по стойке. Я выбираю сэндвич и яблоко, затем наливаю в стакан молоко. Ничего из этого не вызывает аппетита, но есть-то нужно. В желудке шаром покати. Если я не хочу провалить экзамены, нужно нормально питаться.

Поднос Кэсс загружен горой фастфуда, и меня смешит контраст наших ужинов.

– Запасаешься жирком на зиму? – выгибаю я брови.

Мы идем к угловому столику. Кэсс даже не спрашивает, куда мы сядем – она знает, где я предпочитаю есть.

– Эй, я была паинькой целый год! Экзамен по языку жестов вогнал меня в стресс. А при стрессе у меня рот не закрывается. – Кэсс ставит поднос на стол, вставляет соломинку в шоколадное молоко и разрывает зубами упаковку маленьких пончиков.

– Ты изучаешь язык жестов? – ошалело моргаю я.

Потаращившись на меня молча несколько секунд, подруга раздраженно фыркает.

– Ага, и знаешь что? Оказалось, он сложный. Ужасно сложный. Такое положение пальцев и вот такое означают совершенно разные вещи, – показывает она мне абсолютно незнакомые жесты, после чего запихивает в рот целый пончик. На ее подбородок сыплются крошки.

– А это что значит? – интересуюсь я, показывая ей средний палец и изо всех сил сдерживая усмешку, которая все равно прорывается секунду спустя.

– И тебя туда же, – отвечает Кэсс, кидая на мою тарелку пончик.

Я съедаю его, и она смеется.

Быстро расправившись с едой, мы возвращаемся в свою комнату. Я принимаю душ и надеваю пижаму. Выйдя из душевой, задерживаюсь в коридоре, вспоминая нашу с Нейтом первую встречу. Сердце ноет: сегодня я не в футболке Нейта и сплю не в его комнате. Кэсс смотрит MTV, и, забравшись под одеяло, я пытаюсь разобраться в происходящем на экране. Большую часть передачи какая-то девушка орет на своего парня за то, что он встречался с кем-то другим. Все это настолько затянуто, что кажется уже смехотворным, поэтому я беру мобильный и отсылаю родителям сообщение с пожеланием доброй ночи. Потом читаю подряд все сообщения от Нейта.

– Ты с ним так и не поговорила?

Я вздрагиваю от вопроса Кэсс, поспешно выключаю и убираю телефон.

– Нет, – отвечаю, глядя в пол и положив голову на руки. – Я не знаю, что сказать. Все… как-то запуталось. – Я вскидываю на подругу взгляд, и мы долгое мгновение смотрим в уставшие глаза друг друга.

– Да, но… – Кэсс умолкает, сжав губы.

– Но что?

Она ложится на спину, поднимает в воздух руки и ноги, сгибает колени, подтягивает их к груди и, крепко обняв, перекатывается на бок, ко мне лицом.

– Он ведь не хотел причинить тебе боль. Знаю, ты, наверное, чувствуешь себя преданной.

– Еще бы!

– Понимаю, – продолжает Кэсс. – Но его поставили в ужасное положение. Он сам страдал.

Меня не должно это радовать. Но радует. Не то, что Нейт страдал, а то, что переживал из-за меня. Он снился мне прошлой ночью. Снилось, что он заявился прямо на мой экзамен, вытащил из профессорского кабинета и подхватил на руки. Мне было грустно, когда я проснулась и поняла, что это лишь сон. Я хочу простить Нейта. Но также хочу накричать на него. И перед глазами до сих пор стоит лицо Джоша, сбивая с толку.

– Знаешь что? – неожиданно бодрым голосом спрашивает Кэсс.

– Что? – Я сдвигаюсь на край постели и, свесив руку, вывожу пальцами круги на ковре.

– Я собираюсь признаться Таю в любви.

Моя рука замирает, губы расплываются в широченной улыбке. Слова Кэсс, особенно после того, как я гостила у Тая и узнала его с новых сторон, наполняют меня надеждой по многим причинам.

– Да? – поднимаю я на нее взгляд.

Кэсс закусывает губу, а потом прячет лицо в подушке и начинает энергично брыкаться ногами.

– Да. Можешь себе представить? – Она все еще прячет лицо, но поглядывает на меня, приподняв голову над подушкой так, что мне видны ее глаза.

Улыбаясь, я опрокидываюсь на спину, устремляю взгляд в потолок и медленно киваю.

– Могу.

Я вспоминаю наш с Таем разговор: как сказала ему, что он не пригласил Кэсс и она расстроилась. Вспоминаю, какое у него при этом было выражение лица. Тай любит Кэсс. Надеюсь, он готов это признать.