Это похоже на рай

Дон отворил одну из расположенных слева дверей и пригласил ее в необыкновенно красивую комнату со стенами, отделанными панелями красного дерева. Середину занимал длинный стол, на котором возвышались серебряные канделябры с зажженными свечами. На одном конце стола стояли два прибора. Неяркое освещение создавало ощущение уюта и умиротворенности.

— Могу ли я предложить тебе выпить перед ужином? — Дон направился к бару, расположенному рядом с камином, в котором уютно потрескивали огромные поленья.

— Апельсиновый сок, пожалуйста. — Аврора не собиралась пить спиртное, чтобы не затуманить рассудок. Последовав за хозяином дома, девушка грациозно опустилась в одно из стоящих возле огня кресел. — Необычное для Ямайки зрелище, — задумчиво сказала она, глядя на колеблющиеся языки пламени. — В нашем камине уже давно обосновалась композиция из цветов.

— Этот обычай сохранился со времен моей матери. Она всегда просила отца разжигать огонь. Ужасно тосковала по своему дому в Англии, по долгим, холодным зимам и горящим в камине дровам, — пояснил Дон.

— Могу поспорить, что после возвращения в Англию ей стало недоставать солнца.

— Да. — Он протянул ей хрустальный бокал на длинной ножке. — Как это ни странно, но ей недоставало и моего отца. — Он вернулся к бару и налил себе виски.

Аврора слышала, что родители Дона расстались, когда он был еще совсем маленьким. Говорили, что его отец был большим любителем женщин. Когда мать Дона узнала о многочисленных интрижках мужа, она уехала на родину, забрав с собой детей. После ее отъезда Хоуп Лаудри быстро довел поместье до полного разорения.

Дон сел в кресло напротив девушки.

— А как ты думаешь, твоему отцу не хватало семьи?

Он пожал плечами.

— Я редко видел Хоупа. Он был не слишком хорошим отцом.

Аврора знала, что Дон навещал отца нечасто. Он долго жил в Англии и вернулся на Ямайку только через год после смерти Хоупа. Около восьми лет тому назад.

— А твоя мать, она еще жива? — полюбопытствовала Аврора.

— Да, живет в Корнуэлле. Иногда навещает меня, но никогда не чувствует себя здесь счастливой. По-видимому, это место навевает на нее слишком грустные воспоминания.

Дверь в дальнем конце комнаты открылась, и вошла молодая женщина.

— Уже можно подавать ужин, сэр?

— Да, благодарю вас, Мадж.

Дон встал, проводил Аврору к столу, подчеркнуто вежливо отодвинул ее стул и подождал, пока она усядется.

— Не надо было причинять себе столько хлопот из-за меня, Дон, — сказала Аврора, когда перед ними появилась изысканная закуска из авокадо и креветок.

— Для меня это вовсе не хлопоты, поверь мне, — ответил Дон. — Кроме того, я всегда рад доставить удовольствие Уилфреду. Он был очень растроган, когда услышал, что я пригласил тебя на ужин.

— А тебе хочется сохранить доброе расположение отца, не так ли? — слегка язвительно спросила Аврора.

Дон пожал плечами.

— Уилфред мне очень нравится, я питаю к нему большое уважение.

Эти слова привели Аврору в полное замешательство. Можно ли уважать кого-либо и в то же время обманывать его? Ответ был прост — нельзя. Дон либо беспардонно лжет, либо искренне верит в то, что вина за финансовый крах ее отца лежит не на нем.

— Видимо, поэтому ты и прислал к нему свою секретаршу? И давал ему такие… дельные советы? — Теперь ее голос был полон сарказма.

— Я старался как мог, — ответил он без тени раздражения или обиды. — Не только ради твоего отца, но и ради Эвелин.

Аврора взглянула на него с недоверием. Действительно ли Дон беспокоился о сестре? Он казался слишком практичным и жестким человеком для этого, несмотря на все слова о родственной любви.

Но ведь ты сам, как мне известно, за весьма короткое время достиг грандиозных успехов, — решительно заявила она. — Когда я покидала Ямайку, твой отель был только что отстроен. Сейчас, я полагаю, он процветает.

— Грех жаловаться. Тебе надо как-нибудь приехать днем и посмотреть самой, — непринужденно ответил он. — И конечно, когда тебе захочется покататься верхом, только позвони, и я распоряжусь, чтобы тебе предоставили лошадь. Если захочешь, твою любимую, Леди Го-диву. Когда-то, кажется, ты была сильно привязана к этой кобыле.

Сердце Авроры болезненно сжалось. Эта лошадь была ей очень дорога. И то, что теперь ею владел такой человек, как Дон, больно ее ранило.

— Да, была, — сказала Аврора сдержанно. Она не собиралась говорить Дону спасибо за то, что он предлагал ей покататься на ее же собственной лошади. — Скажи, а зачем ты вообще купил отцовских лошадей?

— Многие гости отеля любят верховые прогулки.

Дон откинулся в кресле и внимательно посмотрел на девушку темными проницательными глазами.

Это был не тот ответ, которого она ждала. На самом деле ей хотелось узнать причину, по которой отец продал лошадей, но, разумеется, вопрос был неправильно сформулирован. Надо будет тщательнее подбирать слова, подумала раздосадованная своей промашкой Аврора.

— Так, значит, бедная Леди Годива опустилась до уровня лошади, даваемой напрокат, и возит людей, которые, может быть, не имеют никакого понятия о верховой езде.