Это просто игра

Тут был удивительный порядок – не такой, конечно, как у Насти, но такой, как после генеральной уборки, проведённой после страшных маминых угроз в связи с очередным Максовым косяком. Постель заправлена, одежды не видать, шкаф закрыт, диски и книги по полочкам, даже плакаты ровненько висят. Мама убралась, когда меня в больницу сдали. Нет, не мама – мама там и осталась. Папа. Он так постель заправляет – подогнув покрывало и чтобы подушка стоймя.

– Настя, чай будешь? – крикнул папа с кухни. Совсем как Максу крикнул.

– Нет, спасибо, – сказал Макс, тряхнул головой, включил комп и склонился над экраном, нервно притопывая. Времени остаётся всё меньше, комп грузится еле-еле, а он тут башкой вертит да переживает вхолостую.

– А яичницу с колбасой? Я тут завтракаю просто, могу поделиться.

– Нет, спасибо, я уже, – соврал Макс простоты ради.

А может, и не соврал – он и впрямь ведь завтракал яичницей с колбасой. Сутки назад. Есть очень хотелось, но голодным всё получалось быстрее. Да и переходить лучше на пустой желудок.

Комп принял пароль, мучительно медленно загрузился и так же медленно открыл стартовое окно игры.

МэдМакс опять не вызывался, но разбираться с этим было некогда. Да и неважно это было. Макс открыл настройки и стал как мог быстро переписывать персонажа на Полинку. Процедура была бесконечной, с миллионом дополнительных вопросов, подтверждений и прочим. Лишь бы не сбойнуло ничего, молил Макс. А то сначала всё начинать. Или, по закону подлости, вообще всё схлопнется в самый ответственный момент, и не будет Макс ни Максов, ни Полинкин. Будет ничей. Несуществующий.

– Про что презентация-то? – спросил отец, появляясь в дверях с дымящейся кружкой, которую протянул Максу.

Кружка была гостевая, не Максова. Макс почему-то чуть не заплакал из-за этого. Он поспешно кивнул, буркнул «спасибо» и принял кружку, косясь на синий экран – успел на автомате открыть маскировочное окошко, оказывается.

– Второй крестовый поход, – уверенно сказал Макс.

– Это по истории? – уточнил отец. – Надо же. Не знал, что Максим историей увлекается. Он вообще по технике да по играм больше у нас. Раньше всё в гараже у меня пропадал, а последнее время тут, понимаешь, его гараж. Эту вот штуку синюю откроет, чтобы мы не придирались, а сам рубится в танчики или, как у вас уж – стратегию, квест, как правильно?

Он грустно кивнул на экран и продолжил:

– А мы с матерью делаем вид, что не видим и не соображаем ничего. Пусть, понимаешь, если так ему надо. Правильно, Насть, как считаешь?

Макс опять кивнул, не вынимая носа из кружки. Чай был сладким и очень горячим, но Макс сейчас охотней всей башкой в кипяток окунулся бы, чем попытался ответить.

– Ну вот и я так думаю. Как, нашла, что надо? Вот и хорошо. Мне на работу пора. Подбросить тебя куда, в школу там?

– Нет, спасибо, мне тут рядом ещё надо, – сказал Макс почти нормальным голосом.

Отец кивнул и вышел.

Макс поспешно вытер глаза, проверил, всё ли в порядке, погасил комп и побежал обуваться.

Отец вышел в прихожую, понаблюдал, как Макс судорожно вбивает ноги в кроссовки и очень серьёзно сказал:

– Ты уж защитись там как следует. И за себя, и за сына моего.

Макс хотел сказать что-нибудь правильное, но голоса не было. Хотелось заплакать и обнять отца. Поэтому Макс просто кивнул и поспешно вышел.

Глава 19. Армия Последнего дня

Балтаз задумчиво посмотрел Алыпу вслед и сказал:

– Ну правильно, чего болтать и красиво прощаться. Все всё помнят? Разбегаемся. К бою.

У них было два часа на то, чтобы вывести отряды на исходные, причём большинству асатов приходилось натурально рваться на части, чтобы к назначенному сроку успеть завести по два, а то и по три отряда в разные точки. Точки были выверенными и многократно рассчитанными, сдавать их обычным игрунам не хотелось – разболтают, перепутают, да что угодно. И выступать раньше было нельзя – разведка у садоринцев была хоть и декоративной, но отлаженной с размахом, патрули, дозоры и лазутчики густо утыкали всякую локацию, засвеченную в войнах и стычках. Перед концом света садоринцы могли транжирить личный состав с лёгкой душой – да и чего ботов экономить или жалеть, их три Китая нарисовано, стоят грошик за пучок. В бою от бота толку нет, выставленный в караул бот достойного сопротивления не окажет – зато крякнуть при виде чужого отряда может. А десяток кряков – это уже тревога. Немакс проходил в школе про гусей, которых спасли Рим. Он совершенно не помнил, от кого спасли, и, наверное, не только из-за вымирания памяти, связанного с особенностями игры. Проигравших мало кто помнит.

Асатов должны были запомнить.

Поэтому решено было выступать как можно позднее и ударить со всех сторон одновременно.