Это просто игра

Проход Немакс нашел через пару часов. Не Немакс, конечно, а Рома. Они промахнули два прохода и мчались к пустынному южному побережью Гарданики по лесу, то редеющему, то вдруг снова собирающему деревья потеснее, как гармошка рёбра, – и даже густая музыка, казалось, звучала в такт копытам. Рома летел по корявому, неровному лесу не как птица даже, а как воздушный катер из фантастического фильма – легко, ловко и жутко быстро. Нормальный конь так не пробежит, а нормальный всадник не усидит, захлебнется воздухом. Я Норм, напомнил себе Немакс на всякий случай, засмеялся – и чуть не перелетел через холку. Рома встал как вкопанный – опять же настоящий конь так резко не остановится и не будет после этого лишь слегка поводить боками. И неподвижно смотреть в одну сторону не будет.

Немакс проследил его взгляд. Справа, как и слева, была чащоба без просвета, черные и серые стволы сливались в почти глухой забор. Немакс хлопнул Рому по шее. Рома сделал еще шаг вперед – и в заборе будто калитка открылась: чащобу, оказывается, прорезала узкая и длинная, метров на пятьдесят, щель, в конце которой стоял здоровенный олень. Нет, лось.

Солнце просеивалось сквозь кроны совсем легкой золотистой мукой, но лось был виден отчетливо, словно подсвеченный близким фонариком. Аж искорки играли на рогах, суставах и торчащих прядках неаккуратной шерсти. Рога, кстати, были тоже неаккуратные, перекошенные, что ли. И мину лось держал весьма недовольную. Кэ-эк разбежится да и даст рогами сейчас, подумал Немакс опасливо и приготовился послать Рому в галоп с места.

Лось, качнув рогами, глянул на них исподлобья, враскачку сделал пару шагов в сторону и исчез. Немакс охнул, пытаясь отмотать этот момент в памяти и сообразить, показалось ему или действительно зверюга ухнула вниз, точно из-под нее землю выдернули. Сообразить не получалось, потому что соседняя извилина садняще пыталась вспомнить, почему вот такое уханье вниз ей – вернее, им, извилине и Немаксу, – знакомо. Рома не стал дожидаться, чем кончится перетягивание извилин, и решительно пошел просекой к полянке, на которой исчез лось.

Там, конечно, был колодец перехода.

Рома вполголоса, интеллигентно так, заржал и смело сунулся вперед, но Немакс остановил. Вдруг лось специально их подманил и теперь замер рогами вверх, чтобы мы с Ромой на них как на вилы, вернее, грабли, вернее, совковые лопаты – в любом случае приятного мало. Рома заржал еще раз.

– Тебе жить, – пробормотал Немакс, и они махнули в колодец, разгоняясь и выходя в бешеный галоп под стрекот разлетающихся камней.

Выход, вернее, выпад из колодца находился среди скалистых гор, каких ни в Гарданике, ни в Бифуане Немакс не встречал. Рома ловкой уступкой сбежал с крутого шуршащего склона и мчал теперь по извилистой дороге, которая терялась между далекими холмами и на горизонте, видимо, упиралась в высокий замок колючих очертаний, похожий и на одну из скал, и на заставку кинокомпании «Уолт Дисней».

В мультик Немакс не торопился, хватит с него и игры. Он перевел Рому в рысь, без особой спешки осмотрел окрестности, убедился, что находится в Садорине, на горизонте торчит Кингхиллз, Гарданика далеко за спиной, а лосей рядом не видать, ни одного. Ну спасибо за подсказку, подумал Немакс и спросил Рому:

– А еще проход слабо найти? Обратный хотя бы – а то мы сквозь армию не проскочим, как думаешь?

Рома фыркнул и, поднимая высоченный хвост оранжевой пыли, понесся по песчаным холмам на север, где смутно виднелось что-то похожее на венчики кольраби.

Венчики оказались рощей неизвестных Немаксу деревьев, одно из которых отчеркивалось от земли неестественно прямой щелочкой. Колодец выбросил их в кольцо поваленных деревьев, в котором Рома давным-давно показал Немаксу первый проход под открытым небом.

Дальше было проще. С утра Немакс рыскал по Садорину, с помощью Ромы отыскивая сеть проходов. Днем совещался с асатами, каждый из которых докладывал о собственных открытиях. Вечером асаты, разбившись на пары и тройки, разбегались по ключевым точкам и шаг за шагом проверяли обоснованность постоянно перекраиваемых планов.

Сегодня Немакс с Алыпом окончательно убедились, что лишить экспедиционный корпус Садорина притока свежих сил можно и не очень сложно. Погибающие в бою ратники корпуса усилиями нескольких снайперов были просто обречены врастать во все увеличивающую размер и бессмысленность карусель: геройски пал при осаде Гарданики, возродился в казарме Кингхиллза, выскочил из башни, поймал стрелу асата, возродился в казарме Кингхиллза, выскочил из башни, поймал стрелу асата – ну и так далее.

План приняли все – только Балтаз разорался. Но не из-за подлости операции, а из-за того, что лучников нельзя называть снайперами, это слово относится строго к мастерам огнестрела. Асаты внимательно выслушали его аргументы и начали называть снайперами всех подряд, включая бота, рубящего прутья для корзин.