Это просто цирк какой-то!

Так вот, Угольников-младший, наверное, так бы и остался для цирковых красивой пустышкой, если бы не одно происшествие. Случилось это на следующий день после нашего приезда. Главную роль невольно сыграл Мальчик, вороной жеребец наших наездников, трехлетний крупный красавец с роскошной гривой и копытами размером со среднюю тарелку. Я не знаю, почему его не кастрировали, но хорошо помню, что он был послушен берейтору и его скоро должны были ввести в номер. Андрей Угольников выделял его среди других лошадей: Мальчику перепадало без числа яблок, морковки и молодой кукурузки, а конюхи примерно через два месяца даже позволили Андрею грести за Мальчиком говно и чистить его по понедельникам. Игорь же лошадей боялся прямо-таки панически, бледнел, покрывался потом и отходил подальше, даже когда наездники просто вели коней в манеж, а во время репетиций номера никогда не сидел в зале вместе с братом. Очень этой слабости стеснялся, но фобия, видимо, была сильнее его, намного сильнее.

Полдень. Мы, сбегав на пляж, занимались своими делами. Артисты репетировали, а я присмотрела себе чудесный уголок в тени эвкалипта, рядом с вагончиком директора Барского. Направляясь туда с булавами и мячиками, увидела, как Андрей входит на конюшню с яблоками в пакете. Игорь в это время бесконечно отрабатывал возле их вагончика «мексиканку» на тростях, прогибаясь в пояснице так, что тело вытягивалось совершенно параллельно земле. Заодно Игорек загорал – кроме шляпы под «стетсон» и маленьких шортиков на нем ничего не было.

Проходящая мимо Рита Бакирева хрипло засмеялась: «Игореня, ты б уже женился на себе, таком кр-ррасавчике, а?»

Ответить Игорь не успел: на конюшне что-то загрохотало, потом еще загрохотало, потом затрясся брезент стенки, раздался короткий и страшный крик человека, опять грохнуло, истошно заржала сначала одна лошадь, а потом еще одна, и еще.

И мы побежали. Я – с булавами, Бакирева с криком: «Пипец! Кто-то под коня попал!» – коверный Юрка – с вилами, которые подхватил где-то. Игорь оказался на конюшне раньше всех нас. Когда мы влетели в угол, где стояли лошади, то увидели беснующегося Мальчика и разнесенный деревянный денник. Игорь как раз выдернул брата практически из-под брюха коня, одним движением забросил его на плечо, повернулся к жеребцу лицом – и тут Мальчик взвился на дыбы, молотя копытами воздух в полуметре от головы Угольникова…

Я ничего не смыслю в правилах обращения со сбрендившими лошадьми, не имею понятия, как именно их приводить в чувство, но то, что сделал в следующую секунду Игорь, сработало. Придерживая одной рукой Андрюшку, он сорвал с уцелевшей стены денника толстенную просмоленную веревку и с матерными воплями стал хлестать жеребца по чему придется. Прилетело по морде, груди и брюху, и, учитывая силу самого Игоря, помноженную на ужас и ярость, прилетело крепко, потому что Мальчик опустился на четыре ноги и затряс башкой. А потом тоненько, жалобно заржал.

Примчавшиеся наездники и слегка похмельные после вчерашних шашлычков конюхи занялись Мальчиком (потом берейтор объяснил, что одна из кобыл внезапно внеурочно вошла в охоту и у жеребца, видимо, рвануло крышу – просто Андрею не повезло оказаться в деннике в этот момент), зафиксировав его в дальнем углу конюшни. А Игорь ладонями пытался стереть кровь с лица брата.

Нет, все обошлось. Андрей, отброшенный жеребцом, разбил обо что-то голову и отключился. Но Мальчик запросто мог бы затоптать его – факт, Игорь успел очень вовремя.

Еще долго они оба так и ходили с отметинами: Мальчик с рубцом от веревки на морде (и шарахался от Игоря, как черт от ладана, кстати), Андрей – с зашитой головой. Проваляться на больничном неделю ему все-таки пришлось, директор Барский настоял. Брат трогательно за ним все это время ухаживал. Конюхи говорили, что Угольников заходил на конюшню несколько раз и вплотную приближался к лошадям – наверное, проверял, как там его фобия поживает.

После этой истории цирковые негласно стали считать Игоря своим и теперь приглашали на все посиделки. И он шел с радостью. Выяснилось, что младший Угольников очень славный. Неглупый, добрый и веселый. Ну и что, что кр-ррасавчик. Он же не виноват, у каждого свои маленькие слабости.

Через несколько недель мы с Алдоной взяли собак, конюхи взяли лошадок, Костя взял мотоцикл с полным багажным кофром еды (не тащить же вино и закуски на себе) и драгоценную Фиру Моисеевну, Андрей Угольников взял брата, и все мы отправились купаться и купать животных на тихий дальний пляж. С нами были двое сынишек инженера Инала и сынок Астамура, улыбчивого молодого абхаза, которого взяли в униформу на освободившееся место моего Женьки. И я своими глазами видела, как Игорь Угольников подсаживал мальчишек на мокрые спины коней, стоявших по пясти в спокойном море, – от фобии не осталось и следа. Хотя, как выяснилось, повод для ее появления в свое время был весомый.