Это слово – Убийство

– Здравствуйте! Рада приветствовать вас в этой красивой церкви, построенной в 1839 году по мотивам римского собора Святого Петра. Сегодня мы собрались в таком особенном, таком прекрасном месте, чтобы отдать дань уважения замечательной женщине. Смерть – всегда тяжелое испытание для тех, кто остался, и сегодня, когда мы прощаемся с Дайаной Каупер, которую так внезапно и так жестоко вырвали из жизни, нам особенно трудно это понять и принять.

Когда она перестанет повторять «так» и его производные?

Интересно, понравилось бы усопшей, что ее называют «замечательной женщиной», как приглашенную звезду на ТВ-шоу?

– Дайана из тех людей, кто всегда готов помочь ближнему. Она много занималась благотворительностью, была членом правления в театре «Глобус» и, разумеется, воспитала такого знаменитого сына. Дэмиэн прилетел из Америки, и хотя мы всецело разделяем ваши чувства, Дэмиэн, мы все же так рады вас видеть.

Я обернулся и заметил, что Роберт Корнуоллис, гробовщик, стоит возле двери и о чем-то шепчется с Айрин Лоуз. Та кивнула, и он тихо выскользнул наружу.

…Спилберг с Джексоном наверняка еще в отеле; может, спустились пообедать в ресторан – и я мог быть с ними! При мысли об этом меня охватила ярость.

– Дайана Каупер осознавала, что смертна, – продолжала между тем викарий, – и тщательно организовала сегодняшнюю службу до мельчайших подробностей, включая музыку, которую вы только что прослушали. Она не хотела затягивать проводы, поэтому я закругляюсь! Начнем с 33-го псалма. Надеюсь, выбирая его, Дайана понимала, что смерти не всегда нужно бояться. «Взывают праведные, и Господь слышит, и от всех скорбей их избавляет их». Смерть может послужить и утешением.

Викарий прочла псалом, затем Грейс Ловелл вышла на передний план и продекламировала «Ариэля» Сильвии Плат.

Темный покой.
Потом бесплотная синева
Потока холмов и далей…

Мне понравилось, что она выучила наизусть и читала с большим чувством. Дэмиэн наблюдал за ней со странной холодностью во взгляде. Готорн рядом со мной зевнул.

Наконец настал черед Дэмиэна. Он поднялся, медленно вышел вперед и развернулся к гробу матери спиной. Речь получилась короткой и малоэмоциональной.

– Мне было всего двадцать, когда умер папа, а теперь я потерял и мать. На этот раз сложнее принять случившееся, поскольку отец тяжело болел, а на нее напали в собственном доме. Я всегда буду сожалеть о том, что не успел попрощаться… Уверен, маме понравился бы мой новый проект, съемки которого начинаются через неделю. Он называется «Родина», и уже в этом году его покажут на канале «Шоутайм». Мама всегда поддерживала мои устремления, поощряла и бесконечно верила в то, что я стану звездой. Она приходила на все мои постановки в Стратфорде, видела все мои роли: Ариэля в «Буре», Генриха Пятого, а Мефистофель в «Докторе Фаусте» был ее любимым – в детстве мама называла меня дьяволенком.

Раздался приглушенный одобрительных смех некоторых скорбящих.

– Наверное, я всегда буду выискивать ее глазами в зале и всегда буду натыкаться на пустое кресло. Надеюсь, бронь можно перепродать…

Тут слушатели уже засомневались – то ли шутит, то ли всерьез…

Я записывал его речь на айфон, однако на этом месте перестал слушать: мое мнение о Дэмиэне Каупере лишь подтвердилось.

Он говорил еще несколько минут, затем из колонок раздалась «Элинор Ригби», двери распахнулись, и толпа выползла на кладбище. Прямо перед нами оказался лохматый мужчина; он снова промокнул глаза.

Мы медленно побрели в западную часть кладбища, за колоннадой. Могилу вырыли у низкой стены на длинной полосе, заросшей неухоженной травой. По другую сторону проходит железная дорога: ее не видно, зато слышно. Мы подошли к надгробному камню с надписью: «Лоуренс Каупер, 3 апреля 1950 – 22 октября 1999. После продолжительной болезни, перенесенной стойко и мужественно». Я вспомнил, что он жил и, вероятно, умер в Кенте; интересно, почему же его похоронили здесь?

Светило солнце, но пара платанов обеспечивала достаточную тень. Погода выдалась теплая. Дэмиэн Каупер, Грейс Ловелл и викарий задержались, сопровождая тело в последний путь. Пока мы их дожидались, к нам подвалил инспектор Мидоуз. Его поношенный костюм словно был взят из благотворительного магазина.

– Ну что, Готорн, как делишки? – спросил он.

– Ничего, Джек, не жалуюсь.

– Как успехи? – Мидоуз насмешливо фыркнул. – Я так и подумал, что ты не станешь торопиться – тебе ведь платят посуточно.

– Я подожду, пока ты раскроешь дело, – парировал Готорн. – Тогда я заработаю целое состояние.

– Вот тут я тебя разочарую: похоже, мы сворачиваемся…

– Правда? – встрепенулся я. Если Мидоуз действительно нашел убийцу, для книги это будет полной катастрофой.

– Ага. Вы все равно прочтете в газетах, так что могу и рассказать, мне не жалко. В районе Британия-роуд прокатилась волна краж с похожим почерком: преступник нарядился курьером, доставляющим посылку, лицо закрывал мотоциклетный шлем. Выбирал одиноких женщин.

– И всех прикончил?