Это смертное тело

— Да. Мог бы. Но я хотел написать еще и сообщение. Можете сами взглянуть. Миссис Макхаггис, вы глупо себя ведете.

— Не надо со мной играть, молодой человек.

— Сами подумайте: ваши предположения бессмысленны. Если убийца Джемаймы живет в этом доме, как вы, кажется, думаете, то здесь найдутся места и получше, чтобы спрятать эту сумку. Вы не согласны?

Белла молчала. Он пытался ее запутать. Так всегда поступают убийцы, когда их припирают к стенке.

— Если уж честно, то я думал, это Фрейзер ответствен за то, что случилось, но сумка…

— Не смейте обвинять Фрейзера!

Убийцы всегда так поступают. Они стараются обвинить других, отвести от себя подозрение. Да, он, черт возьми, не дурак.

— …сумка ставит все с ног на голову. Потому что если Фрейзер убил ее, то зачем ему брать с собой сумку и класть в контейнер с мусором у дома, в котором он живет?

— Это не мусор, — глупо возразила Белла. — Это предназначено для дальнейшего использования. Я не позволю вам называть это мусором. Все потому, что люди не думают о вторичной переработке отходов. А если мы начнем об этом заботиться, то спасем планету. Разве вы этого не понимаете?

Он поднял глаза к небу. Белле показалось, что в этот момент он стал похож на святого мученика с картины. Все потому, что он темноволосый и смуглый итальянец, а большинство замученных святых были итальянцами. А если уж на то пошло, может, он вовсе и не итальянец? Может, он им только притворяется? Господи, ну что творится у нее в голове? Неужели от ужаса у нее началось помрачение рассудка? Да, так, наверное, и бывает. Хотя, подумала Белла, особенного ужаса она не испытывает, не то что раньше.

— Миссис Макхаггис, — спокойно сказал Паоло, — давайте подумаем: может, кто-то другой положил сумку Джемаймы в этот контейнер?

— Смешно. Зачем бы кому-то другому понадобилось…

— А если кто-то другой положил ее туда, то кто это может быть? Может, этот человек хочет свалить вину на кого-то из нас?

— Есть только один человек, на которого можно подумать, мой мальчик, и этот человек — вы.

— Это не так. Разве не понимаете? Наличие этой сумки бросает подозрение и на вас. А также на меня — по крайней мере, в ваших глазах, — и на Фрейзера.

— Вы хотите снять с себя вину! Я вам сказала, чтобы вы этого не делали. Я сказала…

И вдруг на нее снизошло озарение: тихие бормотания о темноте, ночи, солнце и зле; молитвы и дымящаяся зеленая сигара….

— О господи, — пробормотала Белла.

Она отвернулась от Паоло и, пошарив руками, нашла дверь. Если он и вошел за ней в дом, Белле это было неважно.

Глава 20

— Думаю, лучше всего вызвать специалиста из «Кристи». Пусть посмотрит, — предложил Сент-Джеймс. — Или пригласить кого-нибудь из Британского музея. Ты ведь можешь взять это из лаборатории?

— Я не имею права принимать такое решение, — сказал Линли.

— А! Новый суперинтендант. Как у нее идут дела?

— Боюсь, что не слишком ровно.

Линли оглянулся по сторонам. Он говорил с Сент-Джеймсом по телефону и не хотел лишний раз упоминать имя Изабеллы Ардери. К тому же он сочувствовал временно исполняющей обязанности суперинтенданта. Ей не позавидуешь: с самого начала работы в Ярде Изабелле пришлось иметь дело со Стивенсоном Диконом и Управлением по связям с общественностью. Стоит в расследование вмешаться прессе, и она тотчас начинает требовать немедленного результата. А тут еще и человек, подозреваемый в убийстве, попадает в больницу. На Ардери будут давить со всех сторон.

— Понимаю, — сказал Сент-Джеймс. — Что ж, если не сам камень, то хотя бы снимок, который ты мне показывал? Фотография довольно четкая, масштаб легко определить. Все это может оказаться очевидным.

— Для Британского музея — возможно. Но не для «Кристи».

— Я бы хотел чем-то помочь тебе, Томми, — помолчав, сказал Сент-Джеймс. — Но боюсь направить тебя не туда, куда следует.

— Не за что извиняться, — заверил Линли своего друга. — Возможно, это ничего не значит.

— Но ты так не думаешь.

— Да. Хотя, наверное, я просто хватаюсь за соломинку.

Так и это казалось, потому что справа, слева и в центре все было либо вконец запутанным, либо совершенно не относящимся к делу. Середины между крайностями не было.

Проверка окружения заинтересовавших полицию людей показала следующее: из лондонского списка людей, замешанных в деле по касательной или как-то иначе, все оказались теми, кем и были. Правда, надо было еще разобраться с браками Эббота Лангера и присмотреться к Мэтту Джонсу, возлюбленному сестры Сент-Джеймса, но, поскольку в Соединенном Королевстве насчитывалось более четырехсот Мэтью Джонсов, отслеживание всех было нелегкой задачей. Кроме того, ни за кем из этих лиц не числилось правонарушений страшнее неправильной парковки. Все это осложняло дело для Юкио Мацумото, как бы брат ни уверял всех в невиновности скрипача. Поскольку все остальные оказались чисты и ни у кого в Лондоне не было мотива убить Джемайму Хастингс, преступление мог совершить только сумасшедший наподобие Юкио Мацумото и его ангелов, либо убийца имел какое-то отношение к Хэмпширу.