Это смертное тело

Приближалось летнее солнцестояние, поэтому, несмотря на вечер, солнце все еще сияло на безоблачном небе. Его лучи просвечивали сквозь крылья ярких стрекоз и освещали плюмажи чибисов. Птицы вышли на прогулку, как и Гордон с собакой. Легкий ветерок доносил крепкий запах торфа и разлагающихся растений, которые его и создавали. Вся атмосфера была наполнена звуками — от громких стонов кроншнепов до властных криков владельцев собак на лугу.

Гордон по-прежнему держал Тесс на коротком поводке. Они начали подниматься к лесу, оставляя за собой болото и луг. Гордон решил, что лес лучше вечерней пробежки. Буки и дубы оделись в полновесную летнюю листву, а березы и каштаны широко раскинули ветви, значит, на дорожке между деревьями будет прохладно. После жаркого дня, проведенного на крыше, Гордону хотелось отдохнуть от солнца.

Когда они подошли к двум кипарисам, официально обозначавшим вход в лес, он отпустил собаку, и Тесс немедленно исчезла среди деревьев. Гордон проводил ее взглядом. Он знал, что пройдет немного времени, и она вернется. Скоро обед, а Тесс не из тех собак, что пропускают трапезу.

Гордон шел вперед и, не позволяя своему уму пребывать в праздности, мысленно называл деревья. Он изучал Нью-Форест с тех самых пор, как приехал в Хэмпшир, и через десять лет знал заповедник, его особенности, его родословную лучше местных жителей.

Спустя несколько минут он уселся на ствол срубленной ольхи неподалеку от падубовой рощи. Солнце просвечивало сквозь ветви деревьев, пятнами ложилось на рыхлую почву, за долгие годы превратившуюся в естественный компост. Гордон продолжал мысленно называть породы деревьев, затем перешел на травянистые растения. Но их здесь было мало, потому что в лес приходили питаться пони, ослы и лани. В апреле и в мае они, должно быть, устроили здесь пиршество и обглодали молодые папоротники, после чего перешли на цветы, побеги ольхи и ежевику. Животные словно бросали Гордону вызов, заставляя его задумываться над своими повадками, но в то же время облегчали ему задачу: они так обработали ландшафт, что идти под деревьями стало просто, не было нужды пробивать себе дорогу сквозь кустарник.

Гордон услышал собачий лай и встрепенулся. Он не почувствовал тревоги — судя по лаю, Тесс ничто не угрожало. Напротив, это было радостное тявканье. Таким голосом она приветствовала друга или брошенную в пруд палку. Гордон поднялся и посмотрел в ту сторону, откуда послышался лай. Звук все приближался, и вместе с лаем он услышал голос, женский голос, а вскоре увидел саму женщину, появившуюся под деревьями.

Поначалу он ее не узнал, поскольку она переоделась. Летнее платье, соломенная шляпа и сандалии уступили место брюкам цвета хаки и рубашке с короткими рукавами. Очки на ней были все те же (Гордон тоже был в очках, потому что солнце светило ярко), а обувь оказалась совершенно неподходящей. Вместо сандалий она надела веллингтоны[4] — очень странный выбор для летней прогулки, разве что женщина собиралась ходить по болоту.

Она заговорила первой:

— По-моему, эта собака мне уже знакома. Она очаровательна.

Гордон мог бы подумать, что женщина проследовала за ним до Лонгслейд-Боттома и леса Хинчелси, если бы не тот очевидный факт, что здесь она очутилась раньше его. Они шли с разных сторон. К людям он относился с подозрением, однако не хотел быть параноиком.

— Вы — та женщина, что искала пруд Моне.

— Я его нашла, — ответила она. — Правда, прежде попала на коровье пастбище.

— Разумеется, — хмыкнул Гордон.

Женщина наклонила голову. Ее волосы снова сверкнули, как тогда у дома. «Уж не засунула ли она в них искры?» — глупо подумал он. Ему еще не приходилось видеть такие блестящие волосы.

— Разумеется? — повторила она.

— Ну, — медленно ответил он, — я же видел, куда вы свернули.

— Вот как? Вы смотрели на меня с крыши? Надеюсь, вы не смеялись. Это было бы слишком жестоко.

— Нет, — ответил он.

— Что ж, признаю: в картах я не разбираюсь, да и правую и левую сторону не различаю, так что неудивительно, что я снова заблудилась. Хорошо хоть, что лошади мне не встретились.

Гордон оглянулся по сторонам.

— Не слишком удачное место для прогулок. Тем более что в картах и направлениях вы не разбираетесь.

— Вы имеете в виду лес? Но у меня был ориентир. — Она махнула рукой в южном направлении, указывая на отдаленный холм, на вершине которого стоял огромный дуб. — Пока шла в лес, все время следила, чтобы это дерево было у меня с правой стороны, а теперь оно от меня слева. Поэтому сейчас я уверена, что иду в сторону автостоянки. Видите, я не совсем безнадежна, хоть и забрела сегодня сначала к вам, а потом на коровье пастбище.

— Это дуб Нельсона, — сказал Гордон.

— Что? Вы хотите сказать, что у дерева есть владелец? Оно стоит в частном владении?

— Да нет, земля государственная. Это дерево называют дубом Нельсона. Возможно, он его и посадил. Лорд Нельсон, то есть.

— А, понимаю.