Это со мной уже будет

Митя обратил внимание на телефон, закрепленный у лобового стекла. Пришло новое сообщение, и, похоже, было несколько старых непрочитанных. Взял прочесть. Одно с рекламой, другое от Любы час назад: «Купи арбуз». Второе от неё же только что: «Ну ты где?».

Митя ценил, что она не звонила. Никогда – с первого дня знакомства. И он не звонил. Терпеть не мог, когда кто-то звонил ему, и никогда не делал этого сам, и не принимал входящий вызов, если абонент не определялся.

Ответил Любе: «Я на мойке». Он делал так иногда, если надо было объяснить задержку. Даже если бы на другой день она бы увидела, что машина грязная, и спросила об этом, всегда можно сказать, что большая очередь совсем не двигалась, он плюнул и уехал. Необходимость в такой маленькой лжи не обязательно прикрывала ложь большую. Иногда не хотелось пускаться в долгие объяснения, как, например, в тот вечер, когда он повез домой в стельку пьяного шефа. Не та история, чтобы рассказывать жене.

Начальник его, а, точнее, полноценный хозяин, был «владельцем заводов, газет и пароходов», как любил хвастать Митя перед друзьями. И среди множества активов имел здание в глубине арбатских переулков, активно сдаваемых под офисы. Сотрудником, ведающим контактами с арендаторами, и был Митя. Регулярные встречи с партнерами всех видов выбивали из Геннадия Львовича остатки здоровья, поэтому после особенно крепких загулов он по нескольку дней не был доступен ни по каким каналам. У шефа был персональный водитель Пашка, но тот часто где-то пропадал по поручениям и не спешил возвращаться. Доставить начальника домой, случалось, было «почётной» обязанностью Мити, но рассказывать про это Любе не хотелось. Эти детали могли нарушить ту ауру серьезных и ответственных обязанностей, которую обрисовал Митя вокруг своей работы, кое-где изрядно приукрасив. К тому же, он старался обходить тот факт, что шеф был на 11 лет его моложе. В свои 47 лет он давно уже не тянул на Митю, Диму и даже на Дмитрия. Но так уж повелось, что с самых школьных, а может и детсадовских дней, был он для всех Митей. Разве что новые арендаторы называли его первое время Дмитрием Алексеевичем.

Митя решил, что пора ехать домой. Ему было тоскливо, он столкнулся с чем-то незнакомым и сильным. Сильнее, чем сама жизнь. Это и была жизнь, только теперь Мите словно открылись какие-то тайны. Кто знает, может быть, все так живут и не догадываются. И он не должен был догадаться – не положено это знать людям. Может, это само мироздание так устроено.

– А что, если хуже, – думал, он, – что, если это чей-то эксперимент или какая-та последовательность вроде компьютерной программы. Сидят где-то какие-то люди или нелюди и дергают за ниточки, подкидывая Мите события по одному только им известному сценарию.

Немного поколебавшись, Митя придавил педаль, и машина послушно стала ускоряться. Он решил ехать совсем другим путём, через Измайлово, кольцевую дорогу и заехать к себе в район с той стороны, откуда обычно не приезжал. Ближе к Сокольникам заморосил дождик, а на Черкизовском мосту щётки еле справлялись с сильным ливнем. Попытки вспомнить, был ли ливень тогда в Твери, не дали результатов.

2

Мест для машины во дворе не находилось. Пока крутился в поисках, Митя вспоминал, приходилось ли ему искать парковку после поездки в Тверь, но сам себе приказал остановиться, подозревая у себя паранойю.

Зайдя в подъезд, он с опаской взглянул на закрытые двери лифта и решил идти пешком к себе на двенадцатый этаж. Поднимался тяжело, медленно, почему-то прислушиваясь к себе.

Люба вышла из ванной, закручивая полотенце на голове, спросила:

– А где арбуз?

– Совсем забыл. Катька дома?

– Спит уже. Тут так грохотало, мне из ванной слышно было. Я ложусь, а ты как?

– Слушай, ты не помнишь, когда машину угнали, что ещё происходило в те дни?

– В смысле? – глаза жены удивленно раскрылись.

– Ну что там было ещё? Ты где была накануне и где была потом? Что делала?

– Я так не вспомню. А зачем тебе?

– Знаешь, мне кажется, события повторяются.

– О! Машину, что ли, угнали? – Люба ответила немного игриво.

– Нет, ну вообще во всяких мелочах повторяются. А, может, и машину теперь угонят. Вот я хочу разобраться, мне кажется это или нет.

– Да, – протянула супруга, – ты не зря фантастику в отпуске читал. Чего ты там читал-то?

– Фармера. Да это вообще не про то.

– Я если вспомню чего-то, скажу. Ладно, мне завтра до репетиции надо успеть прийти. Я спать пойду, – Люба чмокнула его в щеку, ещё немного покрутилась на кухне и ушла.

Митя умылся, включил телевизор и развалился на диванчике. Перебирая каналы, он нашел какой-то старый советский фильм.

– Она считает, я перечитал фантастики, – подумал он и обратил внимание, что нервно отбивает пальцами по телевизионному пульту какую-то дробь. – В отпуске, в отпуске… Так! А когда я был в отпуске? И машину у меня когда угнали?