Это судьба

— О, дорогая моя! — воскликнула Люсиль, увидев Мишель. — Какое прелестное кольцо! — И тихо добавила: — Я так счастлива за вас, Мишель.

— Жду не дождусь, когда увижу их перед алтарем, — мечтательно произнесла Эвелин. — Надо бы поскорее, чтобы и вы с Морисом тоже могли присутствовать на свадьбе.

— Нам бы тоже очень этого хотелось, — сказала Люсиль и села рядом с ней. — Они такая очаровательная пара!

Мишель постоянно останавливали и желали счастья. Если бы только они знали правду, тоскливо думала молодая женщина, глядя, как Ксавье беседует с довольным улыбающимся отцом, потом подошла к открытому окну и взглянула на бегающих на лужайке детей.

А когда снова посмотрела на Ксавье, то заметила, что он едва слушает Марселя — все его внимание было приковано к высокой темноволосой женщине, стоящей рядом с Моник.

Мишель не нуждалась в представлениях. Она сразу поняла, что это Кларисс. По тому, как смотрел на нее Ксавье.

Прошло полчаса. Самых мучительных в ее жизни. Большую часть этого времени Мишель провела, наблюдая, как мужчина, который прошлой ночью держал ее в объятиях, заставляя стонать, извиваться и кричать от восторга и наслаждения, оживленно беседует с другой женщиной. Она поверить не могла, что снова переживает ту же ужасную боль, что и несколько лет назад, когда узнала об изменах Жермена. Да нет, неправильно, совсем не такую. А намного сильнее. Проклятая ревность впилась в ее бедное сердце острыми, как у акулы зубами и рвала его в клочья.

А Ксавье несколько раз прикоснулся к руке Кларисс, однажды даже обнял за талию. Да как он смеет! В день их помолвки! Пусть даже фальшивой…

— С вами все в порядке, Мишель? — Она обернулась и увидела ехидно усмехающуюся Моник.

— Да, благодарю вас, — ответила Мишель, принужденно улыбаясь и вспоминая слова Каролин «наша местная ходячая газета».

— Поздравляю. Миленькое колечко.

— Спасибо.

Она взглянула на свой палец, где сверкал фальшивый бриллиант, и сказала себе, что у нее нет ни малейшего права злиться на Ксавье. Он ни на секунду не пытался обмануть ее. Всегда подчеркивал, что их помолвка — часть делового соглашения. Но боль, увы, не проходила.

— Вы уже назначили день свадьбы? — поинтересовалась Моник.

— Нет, пока нет. — Мишель не могла не взглянуть снова на Ксавье и Кларисс, которые чему-то весело смеялись.

— Ее муж блистает своим отсутствием, — ядовито заметила Моник. — Иначе Кларисс, наверное, не стала бы так открыто кокетничать с Ксавье.

Мишель поспешно отвела взгляд от смеющейся пары.

— Они просто хорошие друзья, Моник, — твердо сказала она.

— Ну, если вы хотите в это верить… — Моник снова усмехнулась. — Желаю вам счастья в вашем замужестве, — пробормотала она таким тоном, словно намекала, что счастья-то Мишель точно не видать.

Молодая женщина отошла от злобной сплетницы, стараясь не смотреть на Ксавье. Но взгляд ее невольно возвращался к нему и Кларисс.

Да, он все еще любит ее, это видно невооруженным глазом. Господи, как больно, как чудовищно больно! Как же она умудрилась поставить себя в столь незавидное положение? И некого в этом винить, кроме себя самой. Ведь именно ее глупейшая ложь стала причиной всего этого кошмара. Если бы не это, ей удалось бы сохранить с ним чисто деловые отношения.

Мишель снова кинула быстрый взгляд в их сторону. Кларисс поправляла узел его галстука. Ее движение было таким естественным, словно она привыкла делать это каждый день. Возможно, раньше так оно и было… И, может быть, еще будет… Кто знает, насколько крепкий у нее брак? Приехала же вот она одна…

У Мишель от боли и ревности потемнело в глазах, и она кинулась прочь из дома, не обращая внимания на гостей.

Ксавье догнал ее уже у машины.

— Ты куда?

— Никуда! — ледяным тоном отрезала она, мечтая только об одном: незаметно забрать Сержа, уехать отсюда и никогда больше не видеть его.

— Пока все отлично, правда? Все довольны, все счастливы.

— Тебе так кажется? Что ж, радуйся, тебе удалось надуть всех своих родных. Но тебе этого мало: ты решил еще опозорить меня, сорок минут болтая со своей бывшей невестой в присутствии нынешней! Какой же ты подлый, бессердечный и расчетливый негодяй, Ксавье! Я не могу больше терпеть ни одной минуты. Я задыхаюсь от всей этой лжи! Мне плевать, что подумают сейчас Морис и Люсиль! Я все объясню им потом. А сейчас я уезжаю и ты не остановишь меня. Не остановишь! — Она была вне себя и выплевывала слова, не отдавая отчета в том, что говорит. — Я… я… я люблю тебя, а ты… Будь ты проклят! — С этими словами Мишель сорвала с пальца кольцо, сунула ему в руку, вскочила в машину, включила зажигание и умчалась, не видя дорога от застилающих глаза слез.

Прошло два дня. Мишель сидела на кровати в своей спальне и тупо смотрела перед собой. Она старалась ни о чем не думать, потому что каждая мысль причиняла боль.