Это точно не подделка? Откровенный рассказ самого известного арт-мошенника

Тони Тетро, Джампьеро Амбрози Это точно не подделка? Откровенный рассказ самого известного арт-мошенника

В память об офицере Томасе Уоллесе и с благодарностью к Северино и Сантине Амбрози

Камиль Коро написал 3000 полотен, 10 000 из которых были проданы в Америке.

– Рене Гюйге, бывший главный куратор музея Лувра

CON/ARTIST

Tony Tetro with Giampiero Ambrosi

Published by arrangement with Folio Literary Management, LLC.

Пролог (18 апреля, 1989)

Лежу я, значит, спокойно на диване, отхожу ко сну… слышу: у входной двери кто-то копошится и приговаривает:

– Тони! Тони! Ты здесь, Тони?

Ну я и ответил:

– Здесь!

В ту же секунду врываются полицейские, человек 25… один с порога заявляет:

– Вам сейчас передали 8 000 долларов наличными. Отдайте немедленно.

Я отпираться не стал – поспешил отдать.

Копы начали методично разрушать мое жилище: с хрустом отлетали обои, ковры безжалостно взмывали вверх, содержимое всех ящиков заполняло помещение.

Все это время я сидел на диване, обливаясь потом, и украдкой посматривал на свою тайную комнату, которая отражалась в зеркале на каминной полке. Помещение странной формы укромно располагалось за ванной на втором этаже. Если нажать #* на беспроводном телефоне, откроется зеркало в полный рост, за которым притаилась моя сокровищница со специальной бумагой, красками, коллекционными печатями, осветительными приборами, винтажными пишущими машинками, сертификатами подлинности, блокнотами с подписями – со всем тем объемным антуражем, без которого не обойтись ни одному профессионалу, чье призвание заключается в подделке произведений искусства.

Копы рылись в моей аптечке, стучали по стенам, заглядывали внутрь бачка унитаза. Найди они мою сокровищницу, и моя песенка окончательно спета. В течение шести или даже семи часов копы ходили взад и вперед к своему большому грузовику, помещая в него картины, коробки, книги и все, что смогли найти. Наконец, они притомились, и главный детектив объявил, что все славно потрудились, а значит, можно уходить.

Все мгновенно побросали то, что было в руках, и ретировались. Я уже было испустил самый большой вздох облегчения за всю свою жизнь. Но на самом деле мои гости никуда уходить не собирались. Они вышли из квартиры и выстроились на пороге. Последовало долгое, неловкое молчание. Я аж растерялся: начал вставать, подумав, что они собираются надеть на меня наручники. Один из копов, толпившихся на входе, поймал мой взгляд, приподнял брови и одарил меня мерзкой ухмылкой.

Через секунду главный детектив обернулся и крикнул коллегам:

– А теперь пройдемся по второму разу!

…и все они бросились обратно, меняясь местами и выкрикивая: «Я наверху, парни, я в ванной, я здесь». Сердце мое рухнуло не просто в пятки – оно пробило пол. Я повалился обратно на диван и замер в отчаянии.

Если бы они нашли мою потайную комнату, той жизни, которой я жил, пришел бы конец.

Глава 1. Здесь теперь тебе и спать (1950–1969)

Фултон, никудышный городишко, в котором я вырос, на всех плакатах представлялся «Городом Большого Будущего». Мой отец называл его «задницей Нью-Йорка». Сегодня Фултон – это просто очередная жертва «Ржавого пояса»[1], но в мое время город процветал и гостеприимно принимал у себя итальянских и ирландских иммигрантов, которые присягали на верность новой родине, исправно посещали церковь и усердно трудились на одной из фабрик: в городе располагались филиалы Sealrite, Armstrong Cork, Miller Brewing и Nestle – последние производили шоколад, чарующий запах которого каждый раз перед дождем доносился до нас с другого берега реки.

Мы все осознанно отказались от своих родных языков, говоров и раздражающих неамериканских имен, твердо намереваясь заработать себе новые на этой многообещающей земле.