Это только сон (СИ)

   Односельчане кругом обступили нас на расстоянии метра и жадно вслушивались. Мне не понравились их изучающие расчётливые взгляды.

  - Десять? Да мы в соседней деревне вдвое дешевле купим, да и чище они, ведьмы у них нет. Тьфу-тьфу, у них падре хороший, нужно еще и исповедаться. - И Неру приложил указательный и средний пальцы над бровями и поцеловал их. Толпа испуганно отхлынула.

  - Семь, и ты не заезжаешь в соседнюю деревню! Мы тебя тут снабдим едой в дорогу. Хорошо?

  - По рукам, - согласился Неру и они со старостой пожали друг другу предплечья выше запястий.

   Староста Горанд пригласил в свой дом, самый большой и красивый. Там он поднес нам вино, но никто не стал его пить, сославшись, что путь дальний. Через час нас вывели на крыльцо и вручили двух немолодых лошадок и телегу с впряжённой в нее старой клячей. Девица была умыта, одета и связана. Неру расплатился со старостой и мы тронулись. Я обернулась на беспокоящее меня ощущение, староста сверлил меня недобрым взглядом.

   За частоколом мы остановились, и Танве внимательно осмотрел телегу. Потом отошёл, нашёл палку, сделал клин и забил в ось.

  - Теперь можно ехать!- Кивнул он нам.

  - Они нападут, - констатировала факт Тимиозо.

   Танве согласно кивнул головой. Меня посадили на лошадь впереди Тимиозо, а Танве и Ригги уселись на другую, мы тронулись. Старушка-коняга с телегой послушно следовала за нами. Мы ехали часа два, деревня скрылась из глаз, жаворонки звонко выводили трели в поднебесье, ласточки носились по небу, заворачивая виражи до земли, было тепло, хорошо, но Тимиозо внезапно насторожился, напружинился и обернулся.

  - Скачут, десятеро. Кони хорошие.- И жёстко усмехнулся.

   Мы остановились. Лошадей стреножили, отвели в сторонку. Меня и девчонку затолкали под телегу, спокойно облокотились об неё, стали ждать.

   Ещё издалека деревенские мужики стали устрашающе орать, я потихоньку подползла к краю телеги с противоположной стороны от нападающих и выглянула. В шаге от меня в боевой готовности застыл Тимиозо.

   Когда первым до нас осталось метров восемь-десять, он встрепенулся и в разбойников веером полетели мелкие лезвия. Первые сразу же попадали, вторая волна, тоже прореженная, попала под мечи Танве и Ригги. Они легко, почти танцуя, короткими росчерками резали нападавших. Через три минуты всё было кончено.

   Танве начал осматривать мужиков, они были достаточно молодые.

  - Первые были неплохие воины, у них руки в мозолях от меча. - Отметил он, обыскивая их.

   Ясно, если бы не Тимиозо с его стрелками, которые он теперь собирал, нам было бы труднее. Ригги пошёл собирать коней, а я доставала из-под телеги испуганную девчонку. Да и осмотреть бы её не мешало.

   Меня она почти не стеснялась, ведь я была на её взгляд маленьким мальчишкой. Она уже немного оправилась и с интересом рассматривала моих спутников. Я хихикнула, она же думала, что я её для утех воинам купила и поэтому уже присматривалась. Вот деревенские, простые!

   Результатс сборов был такой: из коней нападавших были выбраны четыре великолепных коня и лошади, на них мы должны были ехать верхом. В телегу же впряглиещё две. Таким образом, мы теперь двигались очень быстро, даже с телегой, на которой сидела девчонка. Я ехала рядом и смогла её расспросить. Похоже, она думала, что бы она не рассказала, мы вряд ли её отпустим, или наоборот, надеялась на это, поэтому красочно и подробно изложила свою историю.

   Тиирунья, так звали девушку, с детства была фантазёркой, смешила мать. Отца у нее не было, мать в подоле девчонку принесла. Но уже год ей по ночам снятся сны, в которых она беседует со змеелюдом. Это такой молодой парень, которого зовут Ул Ке, внешне человек, только у него змеиный раздвоенный язык, желтые глаза и хвост вместо ног.

   Насколько Тиирунья была измучена безнадежностью своей бедной жизни, настолько и парень во сне был в безвыходном положении. Он был заперт в каком-то подземелье и был обречён умереть от голода со временем. И к тому же был одинок, не испытал любви, как впрочем и Тиирунья. Каждую ночь они разговаривали, жалели друг друга и через сезон девушка поняла, что с замиранием сердца ждёт каждой ночи, чтобы встретиться с Ул Ке. И ей стало легче жить, она стала спокойнее, расцвела и, естественно, к ней посватались. Мать радостно хлопотала, ведь руки дочки просил сам староста для сына. Но Тиирунья, даже смотреть на него не хотела. К кому она могла обратиться? Только к матери! Девушка рассказала про свои отношения во сне и даже сказала, что влюблена. Но мама, её родная мама, повела к священнику и там сказала, что дочь связалась с бесом. Все остальное она помнила плохо, потому что падре сначала притопил её в святой воде, потом избил плетью, изгоняя нечисть. Но девушка так и отказалась покаяться. В чем? Ведь они только разговаривали с парнем во сне! Дальше уже было хуже, собрали народ, судить, и всей деревней решили сжечь. Причем и мать не была против. Или она думала, что это напугает дочь, девушка покается, и всё закончится?