Это только сон (СИ)

   Дома же, не успела я сойти с очищающего коврика, на меня накинулись Онни и Ланве. Танве отстал от них на несколько мгновений, помедлил немного, но увидев как непринужденно меня тискает, словно мягкую игрушку, и целует в макушку младший брат, он выхватил меня и начал подбрасывать вверх, совершенно не обращая внимания на мое изумление.

  - Ага, попалась, теперь у меня есть мелкая кровиночка! Ух, воспитаю! О сестренке даже и не мечтал! - Бросал Танве фразы, а сам сиял, словно начищенный медный тазик.

   Хорошо, появилась на шум мама и отобрала меня, заставив почувствовать себя маленькой куколкой, которую кто угодно может одной рукой поднять, переставить.

   Вечером у нас был семейный праздник, меня по-настоящему приняли в семью, и самое главное, я признала их, ведь именно поэтому я так быстро вернулась, да и родство я стала чувствовать, особенно ярко это я ощутила, когда увидела Танве. Само собой получилось, что за нашим столом был и Тимиозо, без которого я уже не представляю семью, и Ригги, которому, наконец, рассказали, что меня усыновили.

   А утром за завтраком мне объявили, что тётушка и король ультимативно требуют меня обратно, де свадьба и мой день рождения. И только сообщив эту новость, все погрустнели, показав, насколько они вчера сдерживались, чтобы не испортить праздник.

   Семейный совет, который состоял из всей семьи, решил, что со мной отправится папочка, Танве будет меня навещать, заглядывая порталами, а вот Ланве поразил меня до глубины души, сообщив, что не отпустит без собственного сопровождения, обратив общее внимание, что я приближаюсь к самому опасному периоду перерождения, когда стану очень уязвимой.

   Оставался Кррым, мне было непонятно, зачем дикое существо тащить в людское королевство, но Харесс настояла, что ее сын должен быть моим спутником везде. Я вздохнула, если бы в Великом Лесу я могла быть уверена, что его не подстрелят, то в Диране - нет.

   Моя семья решила оттянуть неизбежное расставание. Воспользовавшись благим намерением не подвергать меня трудностям и опасностям долгого пути в Альдараду, они оставили меня дома ждать оказии в виде вернувшегося Инозо, а в это время сделать марш бросок по тем знаниям, которые я не могла получить в королевстве, а именно, магии моей матери.

   В эти дни я спала урывками и понемножку, так рассчитал мою работоспособность Тимиозо, и училась, училась и практиковала. Мама начала учить меня защищаться от магических атак. Щиты, встречные поглощающие удары и проникновение. Мама решила вдолбить мне целый раздел высшей магии: распознавание стихий нападения и одному из видов защиты - раствориться как воздух и пропустить без остатка заклинание. Я, думаю, все дело в том, что нужно было растянуть вширь свои клетки и позволить пройти удару сквозь себя. Естественно, при огненном нападении это бы не помогло, но при темном проклятии, ледяном, земляном - защитило бы отлично. Поэтому меня быстро и упорно соединили с воздухом и огнем, с последним я была осторожна, как я предполагала и ранее, он не желал мне подчиняться.

   Харесс же, при моих попытках объяснить, что Кррыму будет плохо в людских землях и подвержен опасности, почти снисходительно улыбнулась и сообщила, что и он, и я, по нашему обоюдному согласию, можем менять его размер, лишь бы моей энергии хватило поддерживать выбранный вид. И мы начали тренироваться. Сначала Кррым стал ростом с дога-переростка, эдакая страшная махина, на которую наткнулся Ригги и чуть не стал заикой навсегда, а потом мы сделали Кррыма маленькой домашней киской, и я повязала ему свой бант. Это представление понравилось всем, так что мы согласовали образ Кррыма, только имя его люди не поймут, на что мой кот царственно разрешил временно себя называть Рыма - вполне детское имя животного!

   Месяц подходил к концу, а Инозо не возвращался, известий от него не было, поэтому меня неохотно собрали и отправили в путь. Лау на прощание рыдала у меня на груди, Кива хлюпал носом: он просился идти со мной, но кто же его отпустит? А вдруг первая линька и обучение магии Нагаи?

   Прибыли в Малон только к середине злотеня (сентября), по дороге у меня началась лихорадка с жаром, поэтому мы остановились в небольшом хуторе, чтобы выходить меня. Нам удалось снять домик за пятнадцать золотых монет, и там прожить месяц, пока я не поправилась. Я не помню из этого почти ничего, мне брат рассказал. Зато, очнувшись, я обнаружила заострившиеся кончики ушей, думать, что ещё и где у меня могло измениться - не хотелось, поэтому я до Малона не заглядывала в зеркало.

   Перед тем, как открыть портал в Малон, отец привесил на меня иллюзию человеческих ушей, чтобы никого не пугать.

   Но выйдя из портала в Малоне, мы остановилисьв изумлении: везде были траурные полотнища - на домах, деревьях, и даже часть окон была забрана лиловым полотном. И нас почти сразу взяли в кольцо стражники. Пришлось выйти вперед и распорядиться провести меня к отцу. Меня долго рассматривали, а потом все же проводили во дворец, не открывая окружение.