Это твоя жизнь

Дорогие мои, Чувствую, что должен перед всеми вами как-то извиниться. Когда я говорил, что я — преуспевающий эстрадный юморист, я имел в виду, что я — трагический фантазер с проблемой эго. Ну что сказать? Мне стыдно, я чувствую себя глупо, и единственное, что могу сказать себе в оправдание, — в конце я пытался все исправить, хотя и слишком поздно.

Надеюсь, вы примете мои извинения, и еще надеюсь, что никто из вас не занимается банковскими операциями по мобильному телефону, потому что, откровенно говоря, это идиотская идея, которая никогда не привьется.

Я решил начать все сначала и еду в Кувейт преподавать английский, приступаю через несколько недель. Контракт на два года. Бетти поживет у мамы с папой, пока не вернусь.

Буду по всем вам скучать.

Джимми.

P.S. Скоро опять мой день рождения. Если кто захочет выпить со мной пива на прощанье, в субботу часов с восьми буду в «Красном льве».

Не хотелось затевать возню с приглашениями. Я старался объяснить себе, почему никто не придет. Меня так и подмывало в тот вечер остаться дома и устроить тихую вечеринку на двоих с другом, который наверняка будет рядом. Эти колли молодцы, никогда не откажутся от застолья. Я бы закатил Бетти пир горой, даже усадил бы ее за стол, а она бы привередничала и обдумывала каждый пункт меню.

— Так, viande pour chien en boite[66] — это что конкретно?

— О, мадам, это одно из лучших блюд нашего повара. Мясо для собак. Из банки. Свалено в миску.

— М-м, звучит аппетитно! — облизнулась бы она. — А вот это: традиционные кусочки мяса в собственном соку?

— Тоже мясные консервы для собак, в общем-то. Э-э, подается по традиции в глубокой миске, на которой сбоку надпись «СОБАКА».

— А, тоже неплохо. Впрочем, на них на всех такая надпись.

Но как ни любил я Бетти, все же тяжко, если собака таращится на тебя каждую секунду, пока ты находишься рядом с ней. Что бы ты ни делал, она должна помочь.

— Все в порядке, Бетти, не стоит так возбужденно прыгать. Я просто листаю книгу.

Не было ни одного часа бодрствования, когда бы за мной не подсматривали, ни одного движения, чтобы она не наблюдала за ним с полной самоотдачей. Полагаю, такова жизнь настоящей знаменитости, когда сто тысяч Бетти разом следят за тобой, куда бы ты ни пошел, причем есть риск, что в любой миг все они вдруг превратятся в стаю бешеных ротвейлеров. Кому охота вечно так жить? — спросил я себя.

В связи с известными обстоятельствами резко снизилась вероятность того, что в рядах моих обожателей будет кто-то, кроме трехлетней собаки колли, и, отправляясь выпить за свой день рождения, я взял ее с собой, чтобы все выглядело хотя бы чуть-чуть не так трагично, когда я буду один торчать в пивной. Мы пошли к морю, Бетти гонялась за волнами по гальке, а я сидел и смотрел за горизонт, пока она наконец не пришла и не уселась рядом. Как же бросить единственного друга, который всегда хочет быть рядом, несмотря ни на что?

— Бетти, я надолго уезжаю в Кувейт, а ты поживешь с моими родителями в Лондоне, пока меня нет.

Она подтолкнула ко мне палку, надеясь, что я ее заброшу. Уж очень как-то она увлекается краткосрочной перспективой.

— Хотелось бы взять тебя с собой, но это нереально. Знаю, тебе не понять, извини.

Бетти подхватила палку, бросила ее мне на колени и восторженно гавкнула: «Ну да, два года, чего там еще, кидай же палку!» Я прижал ее к себе и зарылся лицом в густой загривок Ей так понравилось внимание, что хвост завилял собакой. Вся ее задница затанцевала — ведь тот, кого она любит больше всех в мире, дарит ей безраздельную любовь и внимание. А я изо всех сил прижался лицом к мягкому меху, потому что не хотел, чтобы она видела, что я едва сдерживаю слезы.

Я всегда считал, что нет ничего смешнее чрезмерных эмоций, которые люди испытывают к своим питомцам; когда обожают глупое животное и носятся с ним, как с новорожденным младенцем, — есть в этом что-то нездоровое. Здесь я готов сделать только одно исключение, а именно если это животное — Бетти, моя конкретная колли. В таком случае любые эмоции, любая привязанность абсолютно оправданы. Просто у всяких глупцов, у кого собаки совсем не такие особенные, как моя, у них все как-то без меры.