Это ты, Африка! (СИ)

Довольно часты посты ГАИ. Дорога, перегороженная стоящими бочками из-под солярки. На этих бочках висят красные и белые пластмассовые канистры. По ночам в канистрах включаются лампочки. Гаишники останавливают все машины. Проверили, отодвинули бочку — проезжай, — и перекатили бочку на место. Наше присутствие в машине смущало гаишников, но они ничего не могли поделать, так как нас подсадили их коллеги.

Уже в темноте приблизились к тоннелю, проходящему под Суэцким каналом. На посту перед тоннелем опять проверяли все (или почти все) машины, а так как их здесь уже было много, образовалась километровая очередь. Мы терпеливо ждали.

Наконец, примерно в 19.00, мы проехали по красивому, облицованному кафелем, тоннелю под Суэцким каналом и оказались в иной части света — в Африке. Вскоре водитель высадил нас на окраине города Суэц.

* * *

Суэцкий канал, разделяющий Азию и Африку, строился десять лет — с 1859 по 1869 год. Длина его невелика (161 км) — не сравнить с нашими величайшими в мире каналами типа тысячекилометрового Беломора. Но Суэцкий канал используется интенсивнее Беломора, пропуская по сорок пароходов в обе стороны ежедневно. Сборы от судов, проходящих по каналу (десятки тысяч долларов за одно судно) приносят солидный доход египетскому государству.

Вечерний Суэц нам не успел понравиться. Мы посетили столовую, в которой кормили дешёвой смесью риса, чечевицы и макарон, политой соусом (эта еда в Египте называется «кошери»), и долго выбирались из города в южном направлении. Город оказался необычно растянут вдоль канала, Суэцкого залива и порта. К полуночи мы достигли южных окраин города и, утомившись ночным автостопом, легли спать в ста метрах от очередных портовых ворот, на сухой и тёплой почве. Я был весьма доволен, а Гриша, не привыкший спать на жёстком, немного поворчал, но вскоре тоже заснул.

7 марта, воскресенье.

98 % территории Египта — безжизненная пустыня, и городов там нет. Подавляющее большинство 60-миллионного населения страны сконцентрировалось в долине и в дельте Нила; здесь находятся плодородные земли, пальмы и поля. Ещё немного людей пристроилось по каменистым берегам Средиземного и Красного морей. Здесь почти нет растительности — лишь редкие порты и курорты. В шести крупных оазисах пустыни находится ещё несколько селений. Есть ещё пара мелких оазисов, где находятся монастыри, например обитель святого Антония, куда сейчас ехали мы. Остальные области Египта практически необитаемы.

В Египте всего несколько дорог, из которых главнейшие суть сии:

а) трасса вдоль Нила, идущая то по одному, то по обоим берегам реки от Каира до Асуана и далее до Абу-Симбела;

б) трасса вдоль Красного моря, по которой мы ехали сейчас; здесь расположены редкие курорты и гостиницы; дорога идёт от Суэца через Хургаду в Судан, но въехать по ней в Судан запрещено;

в) трасса вдоль Средиземного моря до ливийской границы;

г) трасса в виде петли, проходящая через четыре пустынных оазиса, самая глухая и жаркая;

д) шесть «срезок», соединяющих долину Нила и города на побережье Красного моря;

е) множество мелких, коротких дорог в дельте Нила.

Этим списком исчерпывается многообразие египетских дорог. Примечательно, что все они асфальтовые, с нормальным покрытием и нормальным потоком машин (кроме оазисного кольца, где машин поменьше). Скорость путешественника ограничивается только дорожными полисменами, имеющими предубеждение против автостопщиков и иногда мешающими им.

* * *

Монастырь, куда мы хотели попасть, был, возможно, самой древней христианской обителью на земле (из действующих ныне). Святой Антоний, основатель пустынножительства, поселился здесь в IV веке. С Божьей помощью, а также благодаря здоровому климату, он прожил 105 лет. Ещё при его жизни сей маленький оазис (родник и несколько пальм) стал центром монашеской жизни, и вскоре здесь уже обитали сотни монахов.

С тех пор прошло более полутора тысячелетий. Мы высадились из машины на глухом повороте; надпись на будке автобусной остановки гласила: «Monastery st.Antony». В тени остановки сидели два водителя сломавшегося рядом грузовика и пили горячий чай из термоса.

Монастыря не было видно (до него было 12 километров), но туда ответвлялась хорошая асфальтовая дорога, и мы с Гришей пошли пешком. За время, что мы шли, мимо проехало всего пять транспортных средств: грузовичок-деньгопрос, забитая легковушка, гружёный поклажей верблюд (с погонщиком) и, вслед за ним, его верблюжонок, а также автобус, начинённый цивильными туристами. Никто из них не подвёз нас, солнышко грело, и мы пришли к воротам обители изрядно вспотевшие.

Монастырь стоял прямо у подножия большой горы, поднимающейся из пустыни. С нашей стороны он был огорожен невысокой стеной, за которой содержалось несколько зданий, кирпичных и глиняных, небольшая церковь и десяток пальм. Внутри было пустовато и солнечно. Молодой монах на входе поторопил нас, говоря, что вот-вот начнётся экскурсия по монастырю.