Это ты, Африка!

Наверное, полвека назад, когда в великой империи СССР для иностранцев было открыто лишь несколько центральных городов, а связь с иностранцем расценивалась как шпионаж, — появление на трассе автостопщиков-иностранцев вызвало бы ещё больший переполох. У нас в стране, правда, была не терророфобия, а шпионофобия. Впрочем, обе эти фобии имеют корнем вполне естественную зонофобию, боязнь попасть в зону из-за какого-то иностранца, совершающего нормальные, но не принятые в данной ситуации поступки. Конечно, нам сейчас верится в это с трудом.

* * *

Долго ещё кружили по ночному Сохагу. Не помню уже, куда заезжали, но в глухой час ночи нас привезли к большому зданию Tourism and Antiques Police. В здании было темно, и лишь на первом этаже светились окна — вероятно, это был ночной дежурный.

Мы хотели вылезти из кузова, но солдаты почему-то решили удерживать нас в кузове силой. Видимо, чуть ни в каждой подворотне им мерещились террористы с бомбами. Всё же вылезли; нас стали пихать обратно. К счастью, не били (избивать туристов в Египте запрещено), но мне показалось, что скоро начнут. Ждали долгое время.

— Чего ждём? — вопрошали мы по-английски.

— Wait 5 minutes, — отвечали нам однообразно, — подождите, подождите.

Спустя ещё двадцать минут, за которые мы уже успели обозвать египетских полицейских всеми русскими, английскими и арабскими известными нам словами, к крыльцу полицейского участка подъехала легковая машина.

Из неё вышел слегка заспанный, прилично одетый человек, почему-то с узкоглазым, почти киргизским лицом, и вместе с начальником ГАИ скрылся в здании.

Зажглись окна на втором этаже. Прошло ещё какое-то время, показавшееся нам очень долгим. Наконец соблаговолили привести нас. Узкоглазый человек был, вероятно, Очень Важным Начальником полиции, прекрасно говорил по-английски и отличался умом. Мы сообщили о своих злоключениях, объяснив, что спокойно уедем автостопом, если нам не будут мешать. Он ответил:

— Как вы видите, у нас трудно путешествовать автостопом, это вам не Европа. Хотите, вас бесплатно посадят на поезд?

— Нас уже пытались полицейские посадить на поезд, но начальник вокзала отказал.

Узкоглазый человек куда-то позвонил — наверное, на вокзал. Видимо, все в городе его знали и боялись.

— Поезд будет в 2.20 ночи. Поедете?

Мы согласились. (Оказывается, нет и двух часов, а по моим ощущениям — мы уже целую ночь тут разбираемся с полицейскими!) Начальник записал на маленькой бумажке номера вагона и мест и повесил трубку. Ещё что-то начертал на этом билетозаменителе и отдал его нам.

Опять нас погрузили в конвойную машину и повезли на вокзал. К начальнику вокзала уже не повели: у нас в руках был билетозаменитель, выданный узкоглазым человеком. Один из солдат стоял на платформе, ожидая прибытия поезда и контролируя, чтобы мы не сбежали. Когда же поезд подошёл, солдат ввёл нас в вагон, и, убедившись, что мы-таки покидаем Сохаг, остался доволен. Мы расселись на цивильных креслах вагона 2-го класса и с удовольствием почувствовали, как тронулся поезд, увозя нас подальше от египетских полицейских, столь пекущихся о нашей безопасности.

О, скольким же египтянам пришлось беспокоиться о нас этой ночью! Наверное, не менее полусотни человек участвовали в спасении нас от террористов. И, надо заметить, что им это всё же удалось!

24 апреля, суббота.

Египетские поезда движутся весьма быстро. От Сохага до Каира — почти пятьсот километров; несмотря на многочисленные остановки, мы проехали это немалое расстояние меньше чем за семь часов; средняя скорость — семьдесят километров в час. Несколько раз по вагонам проходили контролёры, и, увидев писульку от Очень Важного Начальника, удовлетворялись этим.

В 9.15 утра мы вышли на каирский перрон.

Первым делом направились в иорданское посольство. К сожалению, сегодня визовый отдел не работал — можно будет получить визу только послезавтра. Сотрудники посольства уверяли нас, что визу можно получить на въезде, в Акабском порту, всего за 10 динаров (в это слабо верилось, хотя и хотелось верить), а паром из Египта в Иорданию стоит 31$ (а это было вполне возможно, хотя и не хотелось верить; ведь из Иордании в Египет паром стоит 20$).

Ладно, узнали, сколько что может стоить; теперь неплохо бы добыть денег на сии нужды. Мы расстались с Андреем, договорившись встречаться в 16.00 на площади Тахрир.

Я продолжил продавать свой фотоаппарат. В Асуане за него предлагали до 50 фунтов, а я (дурак) не согласился, хотел 100. Теперь в Каире, заваленом всякими фотоаппаратами и безделушками, никто не даёт за сей ФЭД больше 25 фунтов. С большим скрипом сбыл его по себестоимости — за 30 фунтов (10$) в одной из лавок близ пирамид.

Попутно, продавая ФЭД, «стрелял» в магазинчиках по одному фунту. Процесс шёл кисло: слишком много было отказов. Вскоре мне надоело, и я бросил сие занятие, рассуждая, что проще будет настрелять денег непосредственно в Нувейбе, у ворот порта или у кассы парома.