Это у меня в крови

Папа был возле мамы: всегда видь светлую сторону. На его надгробие кто-то положил три зеленых веточки, похожих на траву. Веточки, придавленные небольшим камешком, были свежими, очевидно, их положили недавно. Я наклонилась понюхать их. Мята. Интересно, что она значит и кто принес ее. Наверное, кто-то из папиных коллег.

Можете счесть меня бессердечной, но при виде могил я ничего не чувствую. Слезы не выступили. Лео погиб, Имоджен погибла, Тео ранен – а глаза мои были сухи. Смерть есть смерть, хоть заплачься, их не вернешь. Я закрыла глаза и пробормотала бессердечную молитву юного циника.

Когда я вернулась домой к Саймону Грин, он уже ждал меня.

– Я уж решил, что тебя убили, – сказал он.

Я пожала плечами.

– Нужно было прогуляться.

– Виделась с Вином?

– Конечно нет. Гуляла.

– Ну, заходи. Мы встречались с Бертой Синклер, но должны быть в центре города через двадцать минут. Она будет разговаривать только с тобой.

Я была одета в куртку, штаны и рубашку Саймона, но времени на переодевание не было.

Мы спустились и сели в машину. По большему счету, Саймон Грин заимствовал ее после покушений, чтобы мы с Нетти избежали общественного транспорта.

– Думаете, там будут газетчики?

Он ответил, что надеется на обратное, хотя не уверен в этом.

– Меня отправят в Свободу?

– Нет. Мистер Киплинг договорился с людьми Синклер о твоем домашнем аресте до похорон Имоджен.

– Отлично, – я откинулась на спинку сиденья.

Саймон Грин похлопал меня по колену.

– Не бойся, Анни.

Я не боялась, а почувствовала некоторое облегчение оттого, что не надо прятаться.

Офис окружного прокурора располагался в том районе города, которого вся моя семья старалась избегать – это территория правоохранителей. На ступенях прессы не было, но прямо перед офисом происходил митинг за легализацию какао. Только двенадцать человек, но довольно шумных.

– Много их развелось в последнее время, – прокомментировал Саймон Грин, подъезжая к обочине Хоган Плэйс.

– Я буду здесь. Мистер Киплинг ожидает тебя в вестибюле.

Я накинула капюшон куртки Саймона Грина.

– Почему стало так много митингов в поддержку какао?

Саймон Грин пожал плечами.

– Время покажет. Люди устали от малого количества шоколада. Твой кузен Микки работает неправильно. Его отец болен, и он встревожен. Удачи, Аня, – Саймон Грин захлопнул за мной дверь и я пошла.

Я пробралась через митингующих.

– Возьми одну, – попросила девушка с косами. Она протянула мне листовку. – Ты знаешь, что какао укрепляет твое здоровье? Настоящая причина запрета – себестоимость его продукции.

Я сказала ей, что уже слышала об этом.

– Если мы не будем полагаться на снабжающих нас недобросовестных мафиози, риска не будет вообще!

– Какао сегодня. Какао сегодня. Какао сегодня, – скандировала толпа и размахивала кулаками.

Я, отродье недобросовестных мафиози, пробралась через обезумевшую толпу в вестибюль, где ожидал меня мистер Киплинг.

– Ну там и зрелище, – сказал он. Он сбросил с меня капюшон и поцеловал в лоб. Мы не виделись друг с другом с самого моего заключения в Свободу.

– Анни, моя дорогая, как ты?

Я не хотела подробно останавливаться на своем времяпровождении, потому что ничего хорошего из этого не выйдет.

– Мне не терпится покончить с этой встречей. Я готова смириться.

– Хорошо. Идем.

Мы записались в приемной, затем поднялись на лифте на десятый этаж. Наконец, помощник проводил нас в офис.

Берта Синклер была одна. Ей шел пятый десяток и она была ниже меня. На ее ногах заскрипели металлические ремни, когда она подошла пожать мне руку.

– Беглянка Аня Баланчина, добро пожаловать, – поприветствовала она. – Вы были настойчивы, мистер Киплинг. Пожалуйста, присаживайтесь, друзья.

Она вернулась в свое кресло. Ее колени плохо сгибались, поэтому она была вынуждена опрокинуться в него. Мне стало интересно, что же произошло с Бертой Синклер.

– Итак, блудная дочь, няня твоей сестры мертва, брата не стало, ты вернулась на остров Манна-Хата и явилась к моей двери. Что же мне с тобой делать? Твой юрист считает, что следует дать тебе испытательный срок и время покажет. А что ты думаешь, Аня? Не мягкое ли наказание для девушки, застрелившей кого-то и сбежавшей из тюрьмы?

– По-моему, – вмешался мистер Киплинг, – Чарльз Делакруа незаконно вернул Аню в Свободу. Он думал о своей кампании, а не общественных интересах. Хотя Аня была неправа, она сбежала от ситуации, которая по существу была несправедливой.

Берта Синклер потерла колено.