Это Вам для брошюры, господин Бахманн!

Все, что моя страна может вам дать, будет иметь катастрофические последствия, вы выпускаете из бутылки джинна и вскоре пожалеете об этом. Вы ведь не хотите импортировать дилетантизм и серость, Бахманн? – написал я Бахманну. Вы ведь не хотите добровольно запакостить себя ненавистью и завистью? На тех градусах северной широты, о которых идет речь, дилетантизм и серость возведены в систему; вы даже не догадываетесь, что люди, походя бросающие замечания о Тракле, Мандельштаме или Пессоа, не прочитали ни строчки из Тракля, Мандельштама и Пессоа, а если и прочитали, то разве что рассеянно перелистав омерзительные переводы, сделанные филологическими хулиганами больше полувека назад; не знаю, сколько им заплатили за их труд, но наверняка переплатили. Язык в этой стране изгваздан и загажен донельзя, написал я Бахманну, это общеизвестно; они уродуют родной язык до неузнаваемости, выжимают из него самые прокисшие соки, смотреть телевизор или слушать радио – пытка. То же самое относится и к иностранным языкам, по-английски они говорят более или менее сносно – на уровне умственно отсталого калеки или ребенка двух-трех лет, но постоянно похваляются, что английский язык знают лучше всех в мире, как минимум так же хорошо, как урожденные англичане или шотландцы, и, безусловно, много лучше, чем ирландцы или южноафриканцы; французский кое-кто из бывшей аристократии еще не забыл, но испанский и немецкий считаются такой же экзотикой, как, например, йоруба и малайский. Они там вполне удовлетворены созданной ими самими пародией на культурный язык, этой блевотиной, полной нескрываемой и назойливой, как мычание, ненависти. Они уверены, что обитают в центре мира, Бахманн, написал я Бахманну, хотя на самом деле то, что они считают центром, – безнадежная периферия. И они еще в глубине души сожалеют, что не могут пользоваться своим кошмарным языком на так называемом континенте… вы должны радоваться, Бахманн, что уровень культуры в этой насквозь прогнившей стране вам пока незнаком; не торопитесь, Бахманн, ваши представления об интеллектуальном климате на тех градусах северной широты наверняка далеки от истины.

И точно так же, как европейских поэтов, как свой родной язык, они уродуют и великих европейских философов и мыслителей, причем так, что это издевательство лежит за пределами понимания нормального человека.

Культивируемая в национальных масштабах тупость, граничащая с умственной отсталостью… они тащат этих философов, их мысли, системы миропонимания, созданные трудом всей жизни, – они тащат все это в грязное болото своего нарциссистского идиотизма. Вы даже представить не можете, Бахманн, написал я Бахманну, у меня просто нет слов. Они со своим неизлечимым скудоумием искажают, расчленяют, пытают и насилуют крупнейших философов, их ясные и четкие мысли, плод тысячелетних размышлений человечества, уродуют их благородные мысли так, что просто страшно становится, и при этом не стесняются по любому поводу и без всякого повода выкрикивать их имена без малейшего стыда, Бахманн, только ради того, чтобы покрасоваться друг перед другом в этих безнадежно провинциальных так называемых культурных дебатах, почему-то вошедших в последнее время в моду на их, мягко говоря, захолустных культурных страницах. Без малейшего стыда, Бахманн, написал я Бахманну, они делают это без малейшего стыда, со всем присущим им и ничем не приукрашенным кретинизмом – иной раз просто плакать хочется.

Что там говорить, они хватаются за каждую возможность проехаться зайцем на спине великих культур, это мой долг – предупредить вас об этом, Бахманн; и тем не менее, приняв это как исходный пункт, я все же попытаюсь ответить на вопросы для вашей брошюры.

Может быть, ответы мои принесут какую-то пользу, хотя сам я писать перестал и не имею никаких планов продолжать, разве что на другом языке, может быть, на языке вашего народа, написал я Бахманну… и несмотря на это, Бахманн, несмотря на то, что я, похоже, выпадаю из рамок вашего брошюрного проекта и не могу более с полным правом считаться представителем так называемой литературы моей страны, тем более что не кто иной, а именно эта страна в буквальном смысле заткнула мне рот… несмотря на все это, пусть мои ответы послужат хоть каким-то противовесом к вывернутому наизнанку пропагандистскому лубку, который, как я уверен, власти моего так называемого отечества стараются вам навязать.