Это вам не сорок кошек! (СИ)

Вообще-то, понятное дело, куда удобнее было бы выгуливать рыбокота вплавь, облачившись в купальник. Но меня останавливала мысль, что может прийти какой-нибудь клиент в гостиницу, а тут я… такая нарядная. И всегда отправлять на выгул Мрыхху совесть не позволяет, рабочие у меня и так с ног сбиваются, чтобы вовремя покормить и обиходить всех питомцев.

Ничего! Скоро появятся волонтеры, и сразу станет легче… точно появятся!

Вообще не понимаю, почему при такой нехватке кадров волонтеров сюда до сих пор не пытались зазывать. Как-то это, похоже, не особенно принято в волшебном мире, куда я попала. Что ж, будем открывать местным новые горизонты. Тем более, что где этих волонтеров искать, совершенно очевидно!

Еще вчера я, изловив профессора, вручила ему ярко разрисованную листовку и поручила повесить на своей кафедре. Студенты-зоологи — это же те самые люди, которые еще и приплатили бы сами за возможность приходить на Лирку! Многие из них, как я в свое время, пошли в профессию именно из любви к животным, и будут счастливы самой возможности помочь. Другие, кто, как профессор Кирреску, увлечен прежде всего наукой как таковой, тоже не упустят случая понаблюдать за представителями самых разных, в том числе и редких, видов. В общем, я не понимаю, почему до сих пор его аспиранты и студенты приходили сюда разве что тайком, чтобы помочь ему в исследованиях. Пусть приходят открыто! И чистят бока мантикоре, расчесывают единорога и чинят покосившиеся стойла. Всем польза!

На берегу меня томительно ждала «группа поддержки»: Фердинанд, сиренево-плюшевый бегемот и мой собственный черный котенок-найденыш. Бусю и Кусю я на выгул рыбокота звать не стала — как пить дать, оба полезли бы в воду, а то и принялись охотиться там на рыбокота. Поди объясни им, что это постоялец, а никакое не здоровое питание!

Котенок страдал. С одной стороны, он ревновал к чужому кошкообразному. С другой стороны, был в ужасе от того, что этот странный зверь сидит в воде. Впрочем, сейчас мой все еще безымянный найденыш увлекся погоней за какой-то бабочкой.

Что до Фердинанда и бегемота, они просто оказывали мне молчаливую поддержку, сидя возле моих кроссовок и наблюдая с берега, где я их оставила. Обязательно нужно будет потом почесать бока бегемоту!

Отвлекшись на ждущих на берегу, я не заметила, как наступила на участок скользкой тины. Нога поехала, и я взмахнула руками, пытаясь удержать равновесие. В этот момент поводок дернулся особенно сильно — причем в сторону, и я все-таки плюхнулась в воду, подняв фонтан брызг. Поводок выскользнул из рук, и я, забыв обо всем, нырнула.

Стайка нарядно-разноцветных рыбок металась истерично и бестолково. Всякий рыбокот, желающий просто поесть, мог бы просто распахнуть пасть — и кто-нибудь туда бы непременно заплыл. Но Мурзик был сыт и желал играть. А самой перспективной для игры ему показалась серебристая рыбка, которая не металась, а стремительно уплывала от берега. Следом за ней уплывал постоялец гостиницы, а за ним извивающейся лентой тянулся поводок.

В два резких гребка мне удалось-таки настигнуть беглеца и ухватиться за кончик поводка. Рыбокот на другом его конце затрепыхался, отчаянно желая продолжать охоту. Я решительно потянула его на себя и вынырнула, разворачиваясь… тьфу, а на голове-то у меня эта тина как оказалась? Всего одно же пятно ее было… эй, а когда этот паршивец мою футболку пометил?! Вот паразит рыбохвостый…

От злости я не заметила, как доплыла до того самого подводного обрыва, над которым гуляла, и слегка повозилась еще и об него. Выбравшись, отряхнулась… кажется, на сегодня Мурзик уже нагулялся. Точно говорю, нагулялся. Сейчас мы пойдем в гостиницу и…

— А это наша управляющая, — послышался с берега слегка растерянный голос, и я медленно повернула голову. На берегу стояла толпа человек из пятнадцати, не меньше. Среди них я заметила всего пару знакомых лиц — профессор и второй лаборант из ветклиники, сутулый очкарик, надо все-таки узнать, как же его зовут… Все остальные — незнакомые юноши и девушки.

Бегемот куда-то подевался. Зато Фердинанд с мученическим видом сносил ласки сразу трех восторженных поклонниц.

Впрочем, сейчас вновь прибывшие все, как один, уставились на меня.

Волонтеры! Они пришли. И готовы… ага.

— У вас рыба в волосах, — деликатно кашлянул лаборант и тут же засмущался. — Извините…

Не говоря ни слова, я подняла свободную руку, запустила ее в спутанные мокрые волосы и извлекла за хвостик трепыхающуюся мелкую золотистую рыбешку. Оценивающе осмотрела и бросила ее в воду — пусть рыбокот развлекается. На поводке.

И только после этого широко радушно улыбнулась.

— Добро пожаловать на остров Лирку!

* * *

— В общем, позорище получилось редкостное, — жаловалась я, рассеянно почесывая сороконожку Марусю. Маруся сочувственно стрекотала, шевеля усиками.

Славная она сколопендра все-таки. Понимающая.