Это война, братишка (СИ)

– Привет, родная, – радостно произносит мама.

– Как ты, как Макс?

– Какой Макс? – искренне удивляюсь.

– Камила, – укоризненно произносит мама.

– Ладно-ладно, – сдаюсь я. – У нас всё отлично: мы уже основали культ Максима и Камилы, живем душа в душу, просто умиление. Мой брат – настоящий ангел.

Мама тихо смеется.

– Ну хоть не убили друг друга, и то хорошо. Как учеба?

– Никак, не началась ещё, я же говорила. Появились знакомые, в субботу в парк пойду кататься. А вы как?

– Ты без Максима не ходила бы. Мало ли, разобьёшься, – осторожно произносит мама. Я начинаю злиться. Куда ни плюнь, попадешь в Максима.

– А с Максимом я не разобьюсь?

– Он сможет помочь, – настаивает мама.

Корчу рожу и выдыхаю.

– Ладно, мне пора. Спать. Олегу привет.

– Передам. Люблю тебя.

– А я тебя, – улыбаюсь.

Кладу трубку и ложусь спать, чувствуя странное опустошение.

7.

Глава седьмая

Камила

Утро начинается странно. Хотя бы потому, что затекло всё тело и чувствую себя замороженной камбалой. Открываю глаза и ничего не понимаю. Лежу на спине, руки вдоль туловища, ноги ровно, и я не могу пошевелиться. Только пальцы двигаются, и голова.

Сначала сильно пугаюсь: думаю, меня парализовало. Пытаюсь вертеться или подняться, ничего не выходит. Но тело я всё-таки чувствую, когда напрягаю, и это немного успокаивает. Я накрыта одеялом и не могу увидеть, что является причиной моего паралича. Стараюсь не поддаваться панике, хотя мне страшно. Сглатываю и зову Макса.

Брат приходит незамедлительно: голый по пояс, с полотенцем на плече. Бодрый, свежий и отдохнувший. Он улыбается во весь рот и садится у меня в ногах, очень довольный собой.

– Я не могу пошевелиться, – растерянно шепчу.

– Я знаю, – спокойно произносит гад. – Видишь ли, дорогая моя зараза, ты пришита.

– Что? Как так, пришита? – хватаю воздух, пытаясь дернуться.

– Так. Белыми нитками. Но тебе должно быть приятно: рядом с тобой полночи сидел чертовски очаровательный я, – ржет эта сволочь.

– Какой же ты идиот! – выкрикиваю, приподняв голову. – Я ещё волновалась за тебя: пить принесла, каждые полчаса заглядывала… – вырвалось непроизвольно. Макс на мгновение стал серьёзным.

– Ты волновалась? – чуть сиплым голосом спросил, гипнотизируя зеленым взглядом.

– Нет, бля! – безумно злюсь на этого говнюка. – Я проверяла, не пора ли звонить в бюро ритуальных услуг. А то, знаешь ли, трупы имеют свойство вонять!

Макс усмехается и треплет меня по голове, пытаюсь его укусить хотя бы. Не выходит.

– Ладно, зубастая моя, – хохочет гад. – Мне нужно услышать от тебя два положительных ответа, и ты свободна.

Подавилась от возмущения, но всё же спросила:

– Вопросы озвучь для начала, умник.

Макс сделал вид, что задумался, и потер подбородок. Как дала бы ему… по голове.

– А ты знаешь, я их уже озвучивал. Предложения всё те же: субботу и воскресенье ты проводишь со мной.

Сильно удивляюсь его наглости, но также испуганно отмечаю, что мне это нравится. Нравится, что он настаивает, и не могу отрицать, что сама хочу пойти. Дело дрянь.

– Нет! – возмущенно кричу. – Шантаж! Это низко! Отец бы тебе шею намылил за такое.

Макс кривит губы.

– Отец бы меня похвалил, – невозмутимо отвечает. – Ты думаешь, как он до генерала дослужился? В армии нет честных людей.

Черт! Аргумент, однако.

– Ну, ты подумай, а я пока на репетицию поеду. Вернусь в семь, – насмешливо произносит Макс и уходит. Растерянно смотрю ему вслед и понимаю, что до вечера не доживу. Безумно хочу в туалет.

– Макс! Ма-акс! Вернись, козёл, я всё прощу! – истошно ору и смеюсь одновременно. Вот гад, всю ночь шил сидел! Изверг!

– Передумала, – в дверь просунулась голова. Брат был уже полностью одетый, значит, и правда собрался меня оставить в таком положении.

Сглотнула и выдохнула.

– Я пойду с тобой… – недовольно бурчу.

Макс улыбается и достает из кармана ножницы.

– Точно? – спрашивает. – И в субботу и в воскресенье?

Я киваю.

– Учти, обманешь… пожалеешь, – шепчет очень близко с моими губами. Резко садится и откидывает одеяло.

– О, напрудила! – усмехается гад. Возмущенно округляю глаза. – Да, ладно, шучу я. Сейчас освободим тебя, Вилли.

Поворачиваю голову, устало выдохнув, а перед глазами сочные губы брата… плохо. Очень плохо.

Максим

Репетиции сегодня нет, но есть занятия в музыкальной школе, точнее, они уже давно есть – меня на них нет…

Прохожу музыкальный класс, вокальный, студию, стойку администратора и заворачиваю в деканат. Осторожно стучу и просачиваюсь в кабинет. Декан отрывается от бумаг и смотрит на меня свозь стекла красивых очков.

– Доброе утро, мисс Гарнет, – улыбаюсь, как чеширский кот, и жестом фокусника достаю из-за спины букет маленьких, красивых цветов в оранжевой бумаге. – Это вам, под цвет платья, – сочиняю на ходу, но говорю искренне. Пожалуй, это единственная женщина, которой я готов дарить цветы хоть каждый день.

– Спасибо, – улыбается декан и качает головой, принимая букет.

– Макс. Магистратура. Занятий и так мало, постарайся появляться чаще одного раза в неделю, – с упреком говорит женщина.