Это война, детка (ЛП)

Подняв глаза к небу, Вар вздохнул. Казалось, история моей матери его огорчила. Резко понурив плечи, он отстраненно и печально посмотрел на океан. Конечно же, здесь крылась своя история. Я решила позже расспросить Вара о его собственной матери.

— И чего ты хочешь?

— Ну, у тебя есть деньги…много, — учитывая внезапную смену его настроения, теперь мне было страшно даже спрашивать. — Вдруг ты мог бы… — заикнулась я, чувствуя себя нелепо. Мне было ненавистно скатываться к попрошайничеству. — Может, ты дашь мне немного в обмен на мое послушание, чтобы я подкупила врача или семью донора. Мы с тобой оба знаем, что я никогда не увижу денег, которые ты заплатил за меня, — сказала я. Также у Вара были средства и возможности защитить меня от Гейба. А еще он мог помочь моей маме. Я могла постараться, пока не получу все необходимое для ее спасения. И затем сбежать.

— По рукам. Условия обсудим утром за завтраком. Пожалуйста, не считай себя в моем доме пленницей. Он итак уже стал для меня тюрьмой. Я не позволю ему держать в своих железных тисках еще и тебя.

— Ты о чем? — округлила я глаза, не поняв его загадки.

— Пойдем, — грубовато велел Вар, проигнорировав мой вопрос и поставив точку в переговорах. — Мне нужно правильно дышать.

Я покорно следовала за ним, пока он открывал дверь и набирал несколько цифр, отключая сигнализацию. Я пыталась подсмотреть код, но Вар слишком быстро жал на кнопки, наполовину заслонив клавиатуру собой.

Включилось освещение, и как только мы вошли внутрь, он сразу же запер двери. Раздалось два звуковых сигнала, и мы оказались заперты в доме. К слову о том, чтобы не чувствовать себя пленницей…

Вздохнув, я осмотрела свою тюрьму. Стены были белыми. Без картин. Минимум мебели. Насколько я видела, нигде не было ни декора, ни книг. В конце короткого коридора виднелась кухня открытой планировки с белыми столешницами, плиточной облицовкой, соответствующими шкафчиками и приборами из нержавеющей стали. Гостиная была обставлена скудно — простой белый диван, софа, кресло и стол. В стену над камином был встроен плоский телевизор.

Все абсолютно белое.

Стерильное.

И голое.

Словно здесь жили лишь призраки.

— Ого, — выдохнула я, — твой дом невероятный, — и я не соврала. Он был невероятно странным.

— Мне очень жаль, но прежде чем ты сможешь устроиться удобнее, Эдисон тщательно тебя помоет. Встретимся в гостиной через час. Я приготовлю тебе что-нибудь поесть.

Вар ушел, не оборачиваясь, оставив меня с Эдисоном.

— Пойдем, ангелочек, покажу тебе твою комнату, — позвал старик, пойдя в противоположную сторону. — Уоррен неплохой парень, если узнать его поближе. Но, пожалуйста, соблюдай его правила. Он итак едва держится. Ты можешь сломить его, а я слишком о нем забочусь, чтобы это допустить.

— Хорошо, — добавить было нечего, и я последовала за Эдисоном в еще одну стерильную комнату. Однако в ней все-таки был некоторый декор. Словно Вар действительно позаботился, чтобы оказать своей пленнице теплый прием.

— Вар хочет, чтобы я помыл тебя. Надеется, что я тебя обеззаражу, Бейли, — нахмурившись, старик стянул с себя маску. — Но мы с тобой оба знаем, что все микробы только у него в голове. Я посижу на кровати и подожду, пока ты не помоешься сама. Если Вар спросит, я вымыл тебя от макушки до пят, вытер досуха. На тумбочке тебя ждет свернутый халат. Вар хотел бы, чтобы также ты подвязала волосы. И убедись, что хорошенько их вытерла. Он сойдет с ума, если по всему дому с них будет капать вода.

Я поспешила в ванную. Пускай дом был аккуратным, новым и роскошным, но являл собой причудливую версию ада. Могла ли я остаться здесь?

Из зеркала на меня смотрели мамины голубые глаза. Чем старше я становилась, тем больше напоминала ее. Но в то время как мои глаза блестели и сияли, мамины тускнели с каждой минутой. Сняв респиратор, я осмотрела свои губы. Они немного пересохли, и я понадеялась, что Вар даст мне бальзам.

Я могла остаться здесь. Была обязана ради мамы. Вар показался мне человеком слова. Я должна была поверить, что он вышлет моим родителям деньги.

Сорок восемь минут спустя я выключила найденный в ванной фен и собрала волосы в аккуратный хвост, как меня и просили. С зачесанными волосами и без туши на ресницах я выглядела моложе и невиннее своих почти восемнадцати лет. В моих широко распахнутых глазах блестели страх, решимость и воспаленная ненависть к Гейбу, текшая по самим венам.

Он был во всем виноват.

Из размышлений меня вырвал тихий, но настойчивый стук в дверь.

— Вар сойдет с ума, если ты вскоре не появишься. К нему лучше приходить минута в минуту. Не слишком рано, но и, конечно, не опаздывать, — пояснил мне Эдисон через дверь.

Накинув белый плюшевый халат, я подвязала его поясом. Он был мягким, теплым и окутывал меня притягательным облаком. Приятные перемены после того, как последние две недели я проходила голой.

Повернув ручку, я открыла дверь и вышла к Эдисону. Для него забота о Варе была больше, чем просто работой. По непонятной причине старик, кажется, любил его.

— Покажите мне дорогу.