Как всё-таки иногда бывает грустно прощаться, хоть и ненадолго, всего на месяц, но прощаться. Знаете, в век технологий, когда ты можешь позвонить из любой точки мира, где есть связь или, наоборот, принять видеозвонок, прощания не должны быть такими грустными, режущими прямо по сердцу. Вот и сейчас, Катя обводит взглядом свою комнату и совершенно её не узнает: нет привычных разбросанных вещей в гардеробной, сейчас там идеальный порядок; в комнату поступает поток яркого света, хотя обычно окна всегда закрыты плотными шторами; кровать тоже в идеальном порядке, даже страшно присесть, чтобы не появилась хоть малюсенькая складочка. И только последняя коробка из профкома стоит на столе, Катя почему-то не решилась её разобрать, не захотела доставать то, что Оля украдкой положила внутрь, пока она не видела. Не хотела она смотреть на этот дурацкий мини-веник для домовёнка, что напоминал ей о человеке, которому было на неё плевать.
— Конфетка, такси уже ждёт! — на пороге комнаты появляется растрепанный Макс в испачканном фартуке. Один ребенок уезжает, поэтому её родители решили завести себе второго, чтобы не растерять хватку.
— Иди уже, — вздыхает она и берёт за ручку чемодан на колёсиках.
— Что-то мало вещей ты берешь с собой на целый месяц путешествия, — усмехается Макс, взяв у нее из рук чемодан и спускаясь с ним по лестнице.
В ответ она лишь пожимает плечами и идёт обнимать маму, которая стоит у подножия лестницы и украдкой утирает слезы.
— Солнышко, я буду очень скучать! — восклицает она, обнимая ее.
— А где папа? — Катя переводит взгляд на дверь кабинета, которая плотно закрыта — значит папы нет дома.
— Он еще несколько часов назад куда-то уехал, дела, — пожимает плечами Маргарита Геннадьевна.
— Ясно, — кивает девушка и тут же машина во дворе начинает сигналить.
Пора.
— Ну все, звони и пиши! — начинает раздавать указания женщина, пока Макс засовывает в багажник её чемодан. — Каждый день! И фотографии присылай, а то забуду через месяц, как родная дочь выглядит! — качает она головой, промакивая белоснежным платком глаза с выступившими слезами.
— Ма-ам, ну не плачь! — тянет Катя, хотя сама сейчас на грани, и еле сдерживается, чтобы не зареветь. — А то я тоже сейчас заплачу и весь макияж поплывет! — безбожно врёт, она ведь даже ресницы не накрасила.
— Ну все, конфетка, пора в путь! — усмехается Максим, подходя ближе и прижимая её к себе, обнимает. — Я буду скучать, — брат целует девушку в щёку.
Она кивает и идёт к машине такси с желтой чашечкой, открывает заднюю дверь машины и слышит позади крик Макса:
— А мне фото не присылай, не раздражай взгляд фотографа своими посредственными фотокарточками! — смеется этот клоун.
Катя улыбается, напоследок машет родным и садится в машину, хлопая дверью, получая недовольный взгляд водителя через зеркало заднего вида.
Леша чувствует себя так, будто находится на тайном собрании кабинета министров, только вместе пафосных дядь в строгих костюмах перед ним стоит отец, с недовольным выражением на лице, и Илья Юрьевич, который смотрит на него с сожалением. Только вот он далеко не английская королева и у него адски болит голова, еще и мокрая футболка прилипла к телу.
— Ну и чего ты смотришь на меня, как баран на новые ворота! — громко спрашивает Орлов-старший, а когда сын морщится — улыбается.
— А что мне сделать, чаю предложить? — усмехается Леша, даже в таком положении умудряясь шутить. — Прости, он закончился, — пожимает плечами. — Есть только коньяк….ой, и он закончился, — с наигранным сожалением на лице разводит руками парень.
— Мой сын идиот, — вздыхает мужчина, смотря на папу Кати.
— Предлагаю всё-таки уже дать ему таблетку и стакан воды, хотя бы, — последнее слово Швецов добавляет с такой интонацией, будто перед ним умственно отсталый и грёбанная таблетка его последний шанс.
Олег Дмитриевич кидает в Лешу пузырек с таблетками и бутылку минералки, которая чуть не прилетает ему в голову. И премию «Отец Года» получает… (барабанная дробь) Олег Орлов, за самое креативное воспитание сына!
— Зачем вы пришли, пап? — спрашивает парень, взяв пустой стакан из-под коньяка и наливает туда воду, бросая растворяться таблетку.
— Чтобы мой сын наконец-то стал мужчиной и вернул девушку, которая вот-вот улетит! — говорит папа, складывая на груди руки.
— Но она же через месяц вернется! — усмехается Леша, разом осушая бокал. — М-м-м, — вырывается у него стон облегчения и парень прикрывает глаза.