Это время - я посвящаю Мародёрам (СИ)

— Это другое, — плакал Питер. — Он здесь, в голове. Его глаза — это мои глаза. С самого начала, он выбрал меня, как вашего предателя. Мне нужно было всё рассказать? Как? Уже в школе я не мог ничего сделать. Мне надо было всего лишь привести Лили к нему, а для чего и зачем, уже не важно…

— Кто остался в твоём доме вместе с матерью? — спросил Джеймс спокойным голосом, до него неожиданно начало доходить всё. — Кто из Пожирателей остался с ней?

— Беллатриса, — прошептал Питер, шмыгая носом и падая на колени. — Я должен был связаться с ней, как только сделал ловушку для Лили.

— Чтобы она пришла за ней, — закончил за него Сириус. — Ты поэтому не мог сказать?

— Нет, — покачал головой Петтигрю. — Дамблдор обещал защиту матери, он обещал, что Орден с этого дня защищает её.

Наступила тишина. Друзьям было неудобно перед Питером. А парню стыдно перед Мародёрами.

— Простите меня, — прошептал Петтигрю, рыдая заново. — Я не хотел причинять боль, особенно Лили и Марлин.

— Это правда, что ты пытался остановить МакКиннон? — спросил Сириус, подходя к нему.

— Да, — кивнул юноша. — Я увидел по карте, что она направляется за Лили, я рванул туда. Но было уже поздно, Пожиратели атаковывали их, а мне не позволили им помочь…

— Пошли, — Сириус поднял его на ноги и потащил за собой. — Ты так просто не покинешь школу.

— Что ты задумал? — испуганно спросили Римус и Джеймс, последовав за ними.

— Я в смятении, не могу просто взять и простить его, поэтому нам нужна помощь, — произнёс Блэк, открывая дверь Больничного крыла и толкая Питера внутрь.

Девушки измучанно посмотрели на гостей. Марлин лежала и удивлённо следила за своим парнем. Лили осторожно села в постели.

— Давай, — приказал Сириус. — Тебе надо им многое сказать.

Джеймс сел рядом со своей девушкой и обнял, пытаясь подбодрить. Марлин непонимающе следила за всеми, у неё всё болело, ей хотелось отдохнуть, но сна не было, ни в одном глазу.

Питер стоял между кроватями подруг и начал рассказывать им всё, что произошло. Римус стоял позади него и иногда хмурился, ему было больно слушать признания друга. Мародёры пытались не перебивать юношу, который зарыдал, моля о прощении. Лили со слезами на глазах следила за ним.

— Хвостик, — прошептала она, когда Питер уже сидел на полу на коленях. — Я понимаю тебя. Ведь у меня похищали сестру, я не знала тогда, что делать. Я готова была на всё, ради неё. Питер, я не злюсь на тебя, встань, пожалуйста.

Девушка осторожно обняла парня, пытаясь успокоить его.

— Лили, я виноват перед тобой, — рыдал Петтигрю, захлёбываясь горем. — Мне перед вами так стыдно, я боялся, что вас никогда больше не увижу…

— Тише, — произнесла Эванс, заглядывая в его глаза. — Главное, что сейчас всё хорошо.

Марлин закрыла ладонями лицо и плакала вместе с Питером и Лили. Сириус смотрел на неё, будто ожидая, что девочка скажет. Её слово было важно для него.

— Не уходи, Питер, — прошептала МакКиннон, дотрагиваясь до его ладони, её руки были все забинтованы. — Главное, что ты нам помог. Ты вовремя всё сообщил Дамблдору. Ты не слабый, только сильный мог так поступить. Только сильный человек может признать свои ошибки.

— Эти ошибки могли вам стоить жизни, — прошептал Джеймс.

— Но мы все живы, мы в порядке, — улыбнулась слегка Лили, садясь обратно на постель. — Дайте нам время с Марлин, мы поправимся, и будет всё, как прежде.

Ребята сидели до глубокого вечера в Больничном крыле, пока мадам Помфри их не разогнала. Мародёры попрощались с девушками и ушли.

Лили легла в постель, укрываясь одеялом. Марлин с грустью в глазах посмотрела на неё.

— Ты ошибаешься, Лили. Ничего больше не будет, как прежде, — прошептала она, по её щекам лились слёзы. — Поздно. Беллатриса сломала меня…

Глава 37. Перемирие

Ребята сидели в гостиной факультета Гриффиндора и ждали, чтобы отправиться в Хогсмид. Они теплились на диване перед камином, и распивали тыквенный сок. На Рождество Мародёры решили остаться в школе. Было слишком много всего, чтобы они вновь расстались. Питеру разрешили отправиться домой на пару дней, чтобы убедиться, что миссис Петтигрю в порядке.

Лили прижималась к Джеймсу, стараясь не волноваться сильнее за подругу. Девушку отпустили из Больничного крыла уже неделю назад, в отличие от Марлин. Мадам Помфри волновалась за МакКиннон, когда она начала отказываться от еды и от посетителей.

— Переживаю, — прошептала Лили, теребя мантию Джеймса.

Джеймс больше переживал за своего друга. Марлин бросила Сириуса, расставшись с ним. Он понимал её, что подруге тяжело было. Она пережила слишком много всего с Беллатрисой. Блэк сломала их бунтарку. Парень хотел несколько раз поговорить с Марлин, но та лишь отказывалась, начиная истерически рыдать.

Сириус упивался горем, он отказывался от разговоров по душам, утопая в ласках других девушек, меняя их каждый день. На сегодняший день он остановился на одной из многих — Кэтти Питерсон.

— Как думаете, Бродяга пойдёт с нами? — поинтересовался Римус, нарушая тишину.

— Думаю, что он уже отдыхает с Кэт, — пожал плечами Фрэнк, прижимая к себе Алисию. — Отправляемся?