Это всё квантовая физика! Непочтительное руководство по фундаментальной природе всего

В результате всей этой свистопляски Эверетт навсегда оставил физику. Квантовая механика лишилась одного из величайших новаторов и самых бесстрашных еретиков. Впрочем, сын Эверетта стал вокалистом группы Eels, поэтому не забывайте: в каждом ответвлении мультивселенной найдется что-то хорошее.

И хотя Эверетт ушел из академической науки, его мультивселенная осталась с нами. Она не была особенно популярной, и никто не признался бы в приличной компании, что верит в нее, однако она сохранилась – и несколько десятилетий спустя новое поколение физиков открыло ее заново и приняло с радостью, поскольку хотело навести наконец порядок и избавиться от идеи коллапса со всеми сопутствующими неприятными вопросами. Как сказал когда-то наш старый друг Макс Планк, науку двигают вперед похороны.

И сегодня, когда все больше физиков начинают относиться к гипотезе Эверетта о необъятной мультивселенной всерьез, пора, мне кажется, задать важный вопрос.

Что, если она верна?

В предыдущей главе мы видели, как простой переход от коллапса, вызываемого наблюдателем, к коллапсу, происходящему «просто так», приводит к неожиданным последствиям для наших представлений о природе человека, причем в число этих вероятных последствий входит как невозможность существования души и свободы воли, так и дискредитация правовых основ, на которых зиждется наше общество.

Поэтому вы вряд ли удивитесь, если я скажу вам, что нельзя избавиться от коллапса – единственного, что стоит между нами и потенциально бесконечной мультивселенной, – не открыв самый настоящий ящик Пандоры, содержимое которого перевернет с ног на голову все, что вы знаете о смертности, инопланетной жизни и личной идентичности.

Давайте же заглянем в этот ящик.

Глава 7

Краткие истории времен

Вероятно, вы никогда не слышали о Леопольде Лойке. В этом-то и беда.

Лео Лойка был шофером. Однажды в июне 1914 года, свернув не на ту улицу в Сараево, он ненадолго остановил машину у одного здания. А оттуда выскочил террорист и застрелил пассажира, которого вез Лео. К несчастью для всех жителей Европы, пассажиром Лео был Франц Фердинанд, наследник австро-венгерского престола. Два дня спустя Австро-Венгрия и Германия заявили, что Сербия должна провести расследование этого политического убийства, поскольку есть все основания полагать, что за ним стоят сербы. Сербия сказала нет (по-сербски).

Не прошло и месяца, как Австро-Венгрия отозвала из Сербии своего посла, а русские, поняв, что им представился шанс отхватить кусочек сладких Балкан, мобилизовали армию. К сентябрю Европу уже охватил пожар Первой мировой войны, второй по кровопролитности войны ХХ столетия. Прошло двадцать лет, и последствия Первой мировой привели ко Второй мировой войне – первой по кровопролитности в ХХ столетии. Последствия той войны подарили нам холодную войну, она – Усаму бен Ладена, он – теракты 11 сентября, а они – современные меры безопасности в аэропортах.

Поэтому, если вам приходилось задаваться вопросом «Какого черта я должен выливать воду из бутылки, чтобы попасть на рейс?», теперь вы знаете ответ. Все потому, что в Сараево в 1914 году Лео свернул не туда.

Или, по крайней мере, отчасти поэтому. Ведь если бы вы сумели заглянуть в мозг Лео, то заметили бы, что даже его выбор неверного поворота в тот день в Сараево имел более фундаментальные и в конечном счете квантово-механические причины.

Чтобы Лео очутился в одном неверном повороте от запуска двух крупнейших мировых конфликтов, должно было нужным образом произойти непостижимое количество квантовых событий. Путь, который ведет от «Вселенная была создана – и теперь у нас куча мельтешащих вокруг частиц» до «Недостаточно расторопный венгерский шофер вот-вот развяжет мировую войну», необычайно узок.

Около 10 000 000 000 000 000 000 000 000 000 (десяти октиллионов) атомов должны были выстроиться определенным образом, чтобы образовать тело Лео. Мало того, каждая субатомная частица во вселенной должна была пройти хотя бы до некоторой степени определенный путь. Частицы, составляющие Солнце, а также все остальные звезды и планеты во всех видимых нами галактиках должны были с той или иной точностью встать на свои места, чтобы создать космологические, геологические, политические и локальные условия, сложившиеся к тому моменту. Огромное количество накопившихся совпадений.