Это все придумали люди [СИ]

Я еще могла развернуться, спуститься обратно и сделать вид, что ничего особенного не произошло. Такое решение было бы разумным и правильным. Всю свою предыдущую жизнь я всегда старалась принимать разумные и правильные решения — и неожиданно я поняла, что с меня хватит. Да и в чем тут риск? В худшем случае я просто упаду вниз и сверну себе шею — но в данный момент это не могло меня остановить. Поэтому я слегка улыбнулась, тихо выругалась, поморщилась — и снова пошла наверх спокойной и уверенной походкой человека, который каждый день совершает подобного рода прогулки. Люди внизу продолжали смотреть. Судя по всему, они такое видели не каждый день.

Ветер становился все сильнее — но это даже придавало большей легкости. Когда я дошла до верха первой опоры, то уже не переставала улыбаться, несмотря на непрекращающуюся головную боль. Дул ветер, внизу шумели машины, на горизонте между сизыми облаками и мигающим силуэтом города еще висела пронзительно-рыжая полоса — я стояла наверху опоры Крымского моста и улыбалась.

А потом я обернулась в сторону центра и Кремля, чтобы полюбоваться панорамой — и чуть не упала от неожиданности.

На вершине противоположной опоры стояла одинокая фигура.

Первым желанием стало все-таки упасть, но теперь от досады. Потому что это было уже слишком. Появиться именно в тот момент, когда мне уже почти удалось вырваться, убежать, выдохнуть — и при этом появиться вот так, на расстоянии, чтобы особенно остро дать мне почувствовать то самое постоянное и неизменное присутствие, которое ничего не меняет и ничем не может помочь…

Я тихо зашипела, отвернулась и быстро пошла вперед. Идея оказалась не самой удачной — спуск был крутым, а каблуки сапог обладали нулевым сцеплением с гладким металлом. Но я снова злилась, а это, судя по всему, наделяло меня теперь особыми способностями.

Время от времени я все же поглядывала направо. Он шел параллельно со мной, как будто никуда не торопясь, но при этом легко выдерживая темп. Может быть, он действительно часто так ходил. Я бы не удивилась.

В конце моста я спрыгнула на тротуар с совершенно невозмутимым лицом. Это сработало — все вокруг быстро отвели взгляд и пошли дальше по своим делам, как будто ничего и не произошло. У людей есть одно замечательное свойство — если они могут сделать вид, что все нормально, они обязательно этим воспользуются.

Темная фигура на другой стороне так же спокойно спустилась на землю. Как будто он и впрямь стал моей тенью — просто повторял действия, ничего не делая сам, ничего не меняя, не предлагая никаких решений и не давая никаких ответов. Нет, хуже. Он забирал даже те ответы, которые мне с огромным трудом удавалось получить.

Pathetic[6], как сказал бы Мишка. Он часто заменял в речи русские слова английскими, объясняя это тем, что очень часто в родном языке не находилось стопроцентного эквивалента. Я вдруг вспомнила, как это дико нравилось мне в самом начале нашего знакомства, как мне вообще нравилась вся его англоязычность и даже, кажется, некоторая англокультурность.

Некоторая, потому что у его брата она была абсолютной.

Бедный Мишка. Лишенный навсегда в моих глазах своей собственной неповторимой индивидуальности — только из-за того, что индивидуальности его брата хватило бы на двоих. Всегда сравниваемый и неизменно проигрывавший в этом сравнении — просто потому, что у его брата была вечность, которой не было у Мишки. Вечность, которую этот брат мог тратить только на себя.

И которую при этом не тратил.

Я слишком сосредоточилась на своих мыслях и поэтому не сразу услышала, как меня кто-то окликнул. Но мое имя произнесли второй раз, громко, настойчиво, прорывая толстую завесу задумчивости, которой мне удалось почти полностью отгородиться от мира. Я невольно поморщилась и оглянулась, пытаясь найти виновника того взрыва, что только что случился у меня в голове.

Это был Леша. Очень давний друг семьи, точнее, сын друзей семьи. В детстве мы много общались — родители снимали соседние дома в дачном поселке, и каждое лето несколько недель мы проводили вместе. Потом Леша вместе с родителями уехал в Англию, и довольно долго я вообще ничего о нем не знала. Спустя несколько лет они вернулись, и пару раз мы виделись, всякий раз радуясь при встрече, и всякий раз тут же забывая о существовании другого сразу после расставания. В одну из таких встреч Леша познакомил нас с Мишкой — когда-то давно они учились в одной школе и с тех пор продолжали общаться. После этого знакомства мы с Лешей почти не пересекались.