Это всё зелье!

«Ну вот, — подумала я, — меня уже и коты боятся. Что дальше? Орон станет моим лучшим другом, а сын сапожника — женихом?». В общем, жизнь катилась под откос. И если продолжать говорить метафорами, то на горизонте, к тому же, не было ни единого проблеска надежды.

Настроение снова было испорчено, а аппетит и вовсе пропал. Тогда я по привычке забралась с ногами в кресло и принялась читать учебник по нумерологии. Иногда проще запоминать семизначные числа, чем разбираться в собственной жизни.

— Родная, мы дома! — послышался тошнотворно-сладкий голосок мамы на первом этаже. Я с неохотой закрыла книгу. Когда я была маленькой, то перед сном всегда мечтала, чтобы меня воспитывали нормальные родители, а не эти тепличные создания. Хотя, чего скрывать, я и сейчас часто об этом фантазирую.

Нет, не поймите неправильно: я люблю своих родителей. Они оба очень образованные и даже в должной степени дисциплинированные люди (надеюсь, это качество передалось им от меня, если от детей родителям вообще хоть что-то передается), но… как бы это правильно сформулировать… слишком инфантильны и скучны одновременно. Иногда я сама удивляюсь, как они умудрились воспитать такого ребенка, как я.

— Что-то вы рано сегодня, — криво улыбнулась я, спускаясь по лестнице. Хорошо, что я не съела приготовленные днем оладья и готовить ужин родителям сегодня не придется. То, что оладья на вкус, наверное, были уже как дохлые улитки, было не страшно: в еде родители были не привередливые, так как оба не умели готовить, но умели есть.

— Специально закончили все отчеты пораньше, чтобы устроить небольшую вечеринку в честь начала твоего последнего учебного года в этой дурацкой академии, — сказал отец, улыбаясь во все тридцать два зуба. Я не стала ему говорить, что первый день учебы был вчера.

— И в честь этого, — подхватила мама, — мы приготовили тебе подарок…

— Та-дам! — закричали оба родителя одновременно и вручили мне непонятно откуда взявшийся толстенный ежедневник в кожаном переплете.

Я не знала, куда деваться. Если бы родители узнали, что я тут на досуге балуюсь приворотными зельями без соответствующей лицензии, единственный подарок, который я бы сейчас получила — это ремень, и вовсе не в качестве модного аксессуара. Но, к счастью, они не знали. Поэтому я тут же изобразила на лице неземную благодарность и легонько обняла каждого предка по очереди.

А потом была «вечеринка». Ну, вы можете себе представить, что подразумевают под этим словом родители вроде моих. Сначала мы играли в шарады, потом выключили свет, зажгли свечи и стали с загадочными улыбками намазывать масло сверху на песочное печенье. Бабушка Венни вечно твердила, что когда-нибудь вся наша семья умрет от избытка холестерина в крови из-за любви к этому самодельному лакомству. Обожаю свою семью.

Но что хорошо, мне даже удалось ненадолго забыть про то, что сегодня произошло в школе. Какими бы странными ни были мои родители, они хотели сделать мне приятное, и это им отчасти удалось. Ежедневник и правда был славный: особенно он подойдет для записей, которые я буду вести, будучи помощником какого-нибудь мага. Если этот день вообще когда-нибудь настанет.

Порой я задумывалась, что станет с мамой и папой, когда я покину Ургу навсегда. Будут ли они все так же забывать есть, если их не покормить. Будут ли хоть раз в несколько лет протирать пыль и мыть окна. Бабушка Венни жила с нами, пока мне не исполнилось одиннадцать, только потому, что эти двое никогда не были пригодны для жизни, а потом все бремя свалилось на мои хрупкие плечи.

— Ты уже достаточно взрослая, Тина, — сказала мне бабушка на прощанье, — чтобы нести ответственность за свои собственные решения.

И с тех пор я перестала спрашивать разрешения у кого бы то ни было, можно ли мне лечь позже десяти или съесть конфету перед ужином. А самое главное: я научилась отвечать за свои оплошности и не бежать к родителям со слезами и мольбой. Как сейчас, например.

— Ну и как у тебя сегодня дела? — Отец поправил сползшие на нос очки и взял еще печенье.

Родители никогда не спрашивали: «Как у тебя дела в академии?» А только: «Как у тебя сегодня дела?» Слово «академия» было в этом доме под негласным запретом: мама с папой так и не свыклись с мыслью, что я (по словам мамы) «обрекаю себя на голодное существование» и (по словам папы) «обязательно свяжусь с плохой компанией». Что подразумевалось под словом «плохой» в данном случае, я спросить боялась. Некоторые вещи лучше не знать.

— Нормально, — выдала я стандартный ответ, и к этой теме мы больше не возвращались.

Из-за нашей импровизированной «вечеринки» легла я в тот вечер довольно поздно, а если учесть, что и в предыдущую ночь я почти не спала, то на утро в зеркале на меня смотрела скорее горгулья, нежели девушка. А живописные синяки под глазами делали картину еще более натуральной. Не дай небо в таком виде встретить горгула (собственно, самца горгульи), тогда до конца века я буду коротать свои денечки в лесной чаще.