Это всё зелье!

Поймать Лиса мне удалось только к концу вечера: он то ворковал со своей «невестой», то обсуждал какие-то не понятные мне материи с отцом или мужьями теток. В тот вечер Герольд впервые заговорил со мной. Скорее всего, это было из-за того, что ему стало жаль меня, зажавшуюся в угол одиночку со стаканом морковного сока. (Никогда прежде не пила овощного сока вкуснее!) Мы обсуждали академию, еду и погоду, что помогло мне немного успокоиться, перед тем как я столкнулась с Лисом на безлюдном втором этаже, когда направлялась в туалет, чтобы умыться и прийти в себя.

— Привет.

— Привет.

Со стороны могло показаться, что мы просто знакомые, которые прежде где-то встречались, но не особо ладят друг с другом. В общем-то, теперь так оно и было.

— Можем поговорить? — Едва я задала этот вопрос, у парня изо рта вырвался еле слышный стон разочарования. Конечно, я бы на его месте тоже не хотела бы, чтобы кто-то испортил такой потрясающий вечер.

— Давай попробуем.

Мы вошли в первую попавшуюся комнату, которая на деле оказалась огромной библиотекой. Раньше я часто проводила здесь много времени, и знакомое место помогало мне чувствовать себя уверенней.

— Ну? — спросил Лис. Свет мы так и не зажгли, и в потемках я не могла разобрать выражения его лица. Но мне ничего не стоило дорисовать это в моем воображении.

— Я хочу понять, что с тобой происходит, — начала я, но тут же поняла, что, сколько бы я прежде ни репетировала этот разговор в своей голове, сейчас заготовленные фразы казались напыщенными и пустыми.

— Ничего, — раздраженно ответил Лис. — Это моя помолвка. Я говорил об этой девушке. Лина. Дочь советника моего отца. Нам уже шестнадцать, и все по законам, ты знаешь.

От его слов я немного растерялась.

— Я не об этом, Лис. Эта девушка год назад вспорола тебе живот и оставила умирать на Холме.

— Только не говори, что волнуешься за меня.

Прозвучало это, наверное, даже с большим сарказмом, чем Лис пытался вложить.

Дыхание мое сбилось. Это было похоже на один из тех кошмаров, которые снились мне в последний год, с той только разницей, что все было по-настоящему.

— А что, не могу?! — Голос невольно полез на верха. Мне было больно слышать все, что он говорил, очень больно.

— Юстина, пойми, не всякая дружба длится вечно. Я благодарен тебе за совместное детство, но теперь мы выросли, и мы совсем другие люди. У каждого из нас свои заботы и проблемы, которые лучше не вешать на плечи другого.

Что? Я не могла поверить в то, что только что услышала. Наша дружба для него уже ничего не значила? Мы разошлись, как в небе дирижабли, — он это хотел сказать?

— То есть ты просишь меня оставить тебя в покое?

В темноте было плохо видно, но я поняла, что Лис кивнул.

— Именно.

— Тогда зачем пригласил меня на эту проклятую вечеринку?

Он не ответил. Как будто не хотел говорить, или же сам только что осознал, что для моего присутствия действительно не было причины.

— Чтобы ты меня… — Но он запнулся.

— Я тебя что? Чтобы я тебя поздравила с твоей потрясающей невестой? Ты так и не рассказал мне, что произошло, что ты, звезды мне в свидетели, чуть не умер тогда! — Я тыкала пальцем ему в грудь и была уже так зла, что просто не могла остановиться. — И что бы ты там ни говорил, ты не можешь мне запретить волноваться за тебя или любить тебя, или…

Но я не успела договорить.

— Любить? — Голос Лиса звучал сухо и отстраненно. — Ты не могла в меня влюбиться: мы же просто друзья.

Я замерла, пораженная тем, что только что слетело с моего языка. Неужели, я призналась ему? Вот так, при таких обстоятельствах?

— Я ухожу, — сказала я тихо. — Можешь не провожать.

Вот так закончилась наша многолетняя дружба. Мне было пятнадцать, Лису — шестнадцать. И мы оба были слишком глупы, чтобы попытаться что-то исправить. А может, глупа была только я.

— Эй, Раэль, место свободно?

От воспоминаний прошлого меня оторвал появившийся как всегда «вовремя» Орон. Не знаю, почему он ко мне все время липнет, но думаю, это потому, что от меня за версту воняет неудачами. А стрелок стрелка видит издалека, как говорится.

Терять мне было уже нечего.

— Ну свободно.

Парень обрадовался и плюхнулся на соседний стул, по пути смахнув со стола корзиночку с хлебом. Да, что-то мне это определенно напоминает, но тот день, кажется, был уже вечность тому назад.

— Что-то ты грустишь, — забеспокоился Орон, запихивая в пасть здоровенный бутерброд. — Слушай, хочешь, я тебе забавную историю расскажу?

— Вот мне сейчас только забавных историй не хватало.

Но Орона было уже не остановить:

— В общем, однажды мы с моей бабушкой…

— Да задрал ты уже со своей бабушкой! — крикнула я немножко громче, чем собиралась. В столовой вдруг стало подозрительно тихо, и я почувствовала на себе пристальные взгляды других студентов.