Это всегда был он

– Не волнуйся, мы его позже пополам поделим. Тебе какую часть, правую или левую?

– Не неси чушь!

– Что еще он тебе рассказал? – пытливо прищуривается Саша.

– Ничего, – я невинно хлопаю ресницами.

– Так я и поверил. Ну вы даете. Настя, ты ведь должна была…

– Не пойму, тебя что-то не устраивает?

– Только то, что тебе было больно.

Хочу возразить, но не могу солгать. Не сейчас. Не ему. Для меня эти три месяца тоже были испытанием.

– Прости, что пришлось оставить тебя так надолго.

– Ничего, – ласково отвечаю я. – Так было нужно, я понимаю. Главное, что ты вернулся и тебе уже лучше.

– Настя, я хочу забрать назад кое-какие слова. – Удивленно напрягаюсь, но Саша успокаивает меня, одаривая чарующим взглядом. – Ты моя самая большая удача, а не наказание. До сих пор не могу поверить, что мне так повезло.

Тело обмякает от умиления, и я подбираюсь к Мореву ближе, решив, что серьезных разговоров на сегодня достаточно. Он обхватывает меня и опускается на подушку, позволяя улечься ему на грудь. Глубоко вдыхаю, наслаждаясь легким ароматом парфюма, впитавшегося в ткань свитшота, а Саша утыкается носом в мою макушку, обнимая еще крепче. Лежим в тишине несколько минут, наслаждаясь уютным спокойствием, которое наконец-то поймали, но Саша вдруг нарушает молчание:

– Настя, тот портрет, что ты передала…

– Что с ним? Не понравился?

– Нет. Он очень… красивый. Но там была надпись. Зашифрованная.

– Да. И как, ты ее расшифровал?

– Пытался. Маркер слишком толстый, да и линии корявые.

– Сам ты корявый, – бурчу я.

– И это тоже, – усмехается он. – Я решил, что это прощание. Что ты больше не хочешь меня видеть, раз отдала его мне. Разве нет?

– Не быть тебе фээсбэшником.

– А что тогда там написано?

Изворачиваюсь, чтобы оказаться с Сашей лицом к лицу. Он с предвкушением вглядывается в мои глаза, а я вспоминаю, что написала: «Каким бы холодным ни был твой взгляд, я все равно буду любить тебя».

– Там было признание, – отвечаю уклончиво, потому что стесняюсь произнести правду вслух.

– В чем?

– Действительно! В чем? В том, что я русалка, конечно!

– Да? Тогда и я тоже.

– Тоже русалка?

– Тоже люблю тебя.

Дрожь пронзает каждую клеточку кожи. Не получается ни моргнуть, ни вдохнуть. Саша заправляет локон мне за ухо, скользнув пальцами по щеке, и целует расслабленные губы, которые мигом оживают. Выпадаем из реальности на какое-то время, увлеченные лишь друг другом, и поглощенные чувствами, которые, кажется, растут и крепнут с каждым касанием.

– По поцелуям я скучал больше всего, – горячо шепчет он.

– И я тоже.

– Не представляешь, каким счастливым я себя сейчас чувствую.

– Думаю, представляю.

– Настя…

– М-м?

– Ты теперь моя девушка, прикинь?

– Прикинула, и уже давно.

– И я буду целовать тебя, когда захочу. На улице, в универе, в кафе, в кино… мы закроем весь твой список. Я буду ходить за тобой везде-везде.

– Не перегибай.

– Дай мне помечтать. Я так давно этого не делал. – Саша широко улыбается, и я пытаюсь запомнить все. Каждую морщинку на лице, изгиб губ, глубину глаз, чтобы позже нарисовать еще один портрет. Уже не ледяного Морева, а счастливого.

– Саш, можно я еще кое в чем признаюсь?

– У тебя все-таки кто-то есть?

– Ты больной?

– Ну, пока еще не здоровый, но я в процессе.

– Морев, в глаз хочешь?

– Да не особо.

– Я уже и забыла, какой ты…

– Дурак? – усмехается он. – И тебе такие не нравятся?

До боли знакомые слова вдруг обрушивают на меня весь ворох воспоминаний, начиная со школьных времен и заканчивая недавними событиями. Два образа одного парня наконец становятся единым целым. Чем-то средним, искренним и любимым мной.

– Эй-эй, – взволнованно бормочет Саша, ловя слезы на моих щеках. – Ты чего?

– Я так боялась, что ты выберешь новую жизнь. Другую. Где ничто и никто не напоминает тебе о том, что случилось.

– Ты это о себе?

– В том числе. Я бы не осудила. Честно. Даже морально к этому готовилась, но… спасибо, что вернулся.

– Ну что ты? Перестань, – он притягивает мою голову к своей шее. – Не плачь, пожалуйста. Я тебе сейчас кое-что покажу. Ладно? И ты поймешь, как сильно ошибалась. Отпустишь меня ненадолго?

Осторожно приподнимаюсь, позволяя Саше встать с дивана, и уже через минуту он возвращается в комнату с большим листом бумаги.

– Ты же помнишь, что я не художник, да?

– Угу, – медленно киваю, с предвкушением наблюдая, как он разворачивает рисунок.

Слова заканчиваются, и я вытягиваю руки, перебирая пальцами. Саша подходит и вручает мне портрет. Мой портрет из множества цветных точек. Это зеркальное отражение той картины, что нарисовала я. Половина лица, вместо веснушек маленькие звезды.

– Сколько времени ты убил?