Это всегда был он

– Это последние, мы почти закончили. Давай я тебе помогу.

Аня хватает нож, и мы вместе принимаемся за фигурную нарезку, болтая о студенческой жизни. Узнаю много полезной информации о том, к какому преподавателю какой подход, с кем можно подружиться, а кого лучше не злить. Как говорит папа, не стоит пренебрегать опытом предыдущих поколений, учиться лучше на чужих ошибках, чем страдать от своих.

– Зубастик считает всех девочек тупыми по определению, поэтому на его парах лучше не отсвечивать. Эй! – Аня тычет ножом в проходящего неподалеку паренька. – Я могу тебе в ухо попасть с закрытыми глазами!

– Ну А-а-ань… – скулит он, убирая за спину стакан с темной жидкостью, – я же не первак. Пиво уже кончилось.

– Сейчас будешь трупак! Правила для всех!

Парень выливает содержимое стакана в траву и шагает дальше, печально ссутулившись.

– Что за правила? – интересуюсь я, потому что ничего не слышала об этом раньше.

– До ужина никакого крепкого алкоголя, – серьезно отвечает Аня. – На нашем посвящении несколько идиотов так налакались в обед, что пришлось до полуночи их по роще искать вместо того, чтобы тусить.

– Но нашли же?

– Конечно! Они спали под деревом недалеко от мусорной кучи. А вот и один из них, кстати…

Среди широких стволов мелькает красная борцовка, Витя подходит чуть ближе и посылает Ане воздушный поцелуй. Она ловит его в ладонь, хлопает себя по бедру, и Витя, рассмеявшись, качает головой.

– Мне нравится твоя идея! – кричит он.

– А мне – мясо без крови! – отвечает она.

– Понял, принял, – серьезно кивает Витя и скрывается из виду.

Аня возвращается к нарезке огурцов, а я не могу избавиться от умилительной улыбки. Все-таки они и правда классная пара. Связь между ними очевидная, но такая легкая и непринужденная, что даже немного завидно. По-хорошему.

– Вы начали встречаться после того случая? – спрашиваю я.

– С кем? – удивленно уточняет Аня.

– Ну-у-у…

– С Витом, что ли?! – Она заливисто смеется. – Нет. Ты что? Нет! Мы просто друзья.

– Извини, – произношу я, немного смутившись.

– Глупости, не извиняйся. Вит – хороший парень, но у него уже есть девушка. Очередная. В это расписание вообще трудно втиснуться. Да и я сама вроде как не свободна.

– Вроде как?

– Ох, Настя… там все сложно. Рассказывать долго, а я еще даже наполовину не в нужной кондиции.

Аня берет пластиковый стакан с пивом и делает пару внушительных глотков, а после с еще большим усердием принимается кромсать огурец.

– Стю, а ты что? Не пьешь?

Кошусь на светло-желтый напиток, который мне налили еще полтора часа назад, и морщу нос:

– Мне не очень нравится вкус.

– Ого, счастливый ты человек, раз можешь выбирать алкашку по вкусу.

– Зачем пить то, что не нравится?

– Когда болит душа, помогает только яд, – пафосно заявляет Аня, и мы дружно хихикаем. – Знаешь, когда я была помладше, то думала, что девчонки, страдающие по пацанам, которые их не ценят, и заливающие горе вином, – идиотки, а теперь… я одна из них!

– Может, стоит сменить парня?

– И так я тоже думала, – весело щурится Аня. – А у тебя кто-то есть?

– Разве не очевидно? Если я не пью, значит, счастлива в одиночестве.

– Скоро все изменится. Ой… – Аня комично округляет глаза. – Я про парня, не про выпивку.

– Да, я поняла. Только вот не уверена, что хочу этого. Меня пока все устраивает.

– Перемены не спрашивают разрешения, они просто приходят. Так же, как и любовь, – последнюю фразу Аня произносит с такой печалью, что даже у меня сжимается сердце.

Я еще ни разу не любила так, чтобы по-взрослому, по-серьезному. Конечно, влюбленности были и в старой школе, и в новой, но ничего существенного не происходило. Так, ерунда: неловкое общение, переписки, которые обрывались в самый неожиданный момент, безответные чувства и недолгие страдания по тем, кто меня даже не знает. Наверное, все еще впереди. Как же иначе? Но я постараюсь выбрать для себя такого парня, который не будет отражаться болью в моих глазах, не станет причиной моих слез и бессонных ночей и не превратится в одну сплошную проблему. Среди сочной зелени мелькает светлое пятно, похожее на хорошо знакомую мне дурную голову, рукоятка ножа скользит во вспотевшей ладони, и указательный палец пронзает резкая боль. Опускаю взгляд и тут же прижимаюсь губами к порезу.

– Стю! – встревоженно говорит Аня, заметив бытовую аварию. – Ты как? Нож уже не держишь?

– Все хорошо, – отвечаю я, вглядываясь вдаль, но там уже никого нет.

Почудилось, что ли? Что за галлюцинации? Еще и такие!

– Так, девочки! На этом наши полномочия – все! – объявляет Аня, бросая кусочки последнего огурца в тарелку. – Теперь можно по-настоящему отдыхать!

Вокруг раздаются облегченные выдохи и веселый галдеж. «Эл в квадрате», занимавшиеся все это время сервировкой общего стола, спешат ко мне. Нестерова обмахивает ладонями покрасневшие щеки, а глаза Карпенковой прячутся за полуприкрытыми веками.

– Идем переодеваться к ужину? – говорит первая.

– Я хочу мяса! – воет вторая.