Это всегда была любовь

– Мне правда очень жаль, что я накричала на твоего приятеля… Хоакина, – поправляю я сама себя, – так вышло, потому что я испугалась.

– Понимаю, меня он тоже иногда пугает. – Губы Ноя расплываются в улыбке, но через пару секунд она исчезает. – Предполагаю, что он действительно сильно испугал тебя. Позвонить Айви?

Я быстро и отрицательно мотаю головой.

– Ни в коем случае. Ей лучше остаться с вашим отцом. Для нее это очень важно, и, думаю, твой отец тоже нуждается в ней. Я справлюсь, честно. – Но это была очевидная ложь: я до сих пор вся дрожала, и Ной, определенно, видел это.

– А что бы сделала Айви, если бы была здесь? Я имею в виду, в вашей дружбе же есть какая-то чисто женская вещь, которая помогает в таких случаях? Может, мне посмотреть с тобой «Титаник»?

Боже мой, опять этот голос! Я с трудом сглатываю и стараюсь не смотреть в его глаза, потому что мне становится смешно. Я представила, как мы с Ноем сядем сейчас рядом на диван, укутаемся в плед, включим «Титаник» вместо «Век Адалин» и будем есть фрукты с мороженым. Правда, мне это не поможет.

– Я могу принести тебе шоколад, если хочешь. Он помогает даже против дементоров. – Вокруг глаз Ноя образуются морщинки от улыбки. Мне просто нужно улыбнуться в ответ.

Хорошо, если он хочет это услышать, то скажу.

– Айви бы просто обняла меня.

Улыбка исчезает с его лица, и Ной кивает.

– Хорошо. Думаю, у меня получится. Просто представь, что я Айви.

В первую секунду у меня перехватывает дыхание. Мне обнять его? Он что, спятил?

– Это не сработает, Ной.

– Может, стоит попробовать? Да, ты можешь остаться в этой комнате, задернуть шторы и, не знаю, спать, рыдать или что-нибудь еще. А можешь подойти ко мне и обнять своими тонкими, как у Гровера, руками. Я мог бы, конечно, сделать это и сам, но боюсь получить от тебя в пах, так что решение за тобой.

– Я никогда не сделаю этого, – вырывается у меня.

– Черт возьми, Обри, ведь все не настолько плохо. Ты подруга моей младшей сестры, не так ли?

Я помотала головой.

– Я имела в виду, что никогда не пну тебя.

– О, хорошо, понял. – Ной улыбается. Он садится на свой стол и опирается руками в столешницу. – Я жду.

Вот это да! Этого ты долго будешь ждать, даже не представляешь, как долго!

– Ты определенно сошел с ума!

– Я знаю. Так ты идешь?

Я неуверенно поднимаю руки и тут же опускаю их обратно. Ной совсем спятил. Эта ситуация – полный абсурд, но тогда почему мое сердце колотится так сильно, что уже началась одышка.

Ной выглядит совершенно непринужденным. Он ухмыляется и ждет, когда я подойду и обниму его. Но почему? Потому что у меня только что был нервный срыв, а он просто хочет утешить меня? За всю жизнь я не испытывала ничего подобного.

– Тебе поможет, если я закрою глаза? – Ной улыбается еще шире.

– Не знаю, попробуй, – хриплю я в ответ. Не понимаю, что происходит. Может, если он действительно закроет глаза, будет лучше схватить свои вещи и исчезнуть? Если повезет, то мое ржавое корыто заведется еще раз, да и бензина там еще два галлона.

Ной закрывает глаза.

– Хорошо, это первый уровень.

Он и правда закрыл глаза. Не могу поверить в это. Я могла бы сейчас спокойно ударить его в пах и убежать, или обнять его, что было полным сумасшествием. Сумасшедший, он просто сумасшедший, сумасшедший!

– А что будет на втором уровне? – спрашиваю я. Мое сердце скачет, дыхание тяжелое, как будто я участвую в марафоне.

Обычно, когда я прихожу в студии, чтобы записать озвучку для нескольких кадров, режиссер приветствует меня и говорит: «Там стоит кофе, здесь текст. Пожалуйста, говори в этот микрофон». Правда, при озвучке Ashes of Fear все было совсем по-другому. Это была моя первая длительная звукозапись и пока самый большой проект. Иногда мне приходилось работать в студии одновременно с десятью дублерами. Мы по большей части озвучивали боевые сцены и должны были звучать, как запыхавшиеся, поэтому режиссер требовал от нас делать перед записью по десять отжиманий, чтобы в голосе слышалось физическое напряжение. В этих случаях голоса звучали естественнее, лучше, чем после спортзала. А если к отжиманиям добавить еще и гири, то тогда дыхание точно сбивается. Вот и теперь, когда я спросила у Ноя про второй уровень, мой голос звучал, как после отжиманий.

– На втором уровне я уберу свои руки за спину.

Боже мой. Он что, всегда такой? И с Айви тоже?

Ной действительно убирает руки за спину. Закрывает глаза и переплетает пальцы сзади. Теперь он выглядит немного беспомощным, но очень милым. Теперь это становится интересно! Черт возьми, а что будет представлять собой третий уровень? Может, он позволит мне связать себя?

– Ты можешь связать меня, но только если возьмешь что-нибудь мягкое. Ненавижу эти колючие веревки из хозяйственного магазина. У тебя, случайно, нет с собой пары мягких наручников?

Пресвятая Богородица! Он что, читает мои мысли?!