Это всегда были мы

В глубине души я признавал, что слегка увлекся историей про замужество — заставил надеть кольца и болтал не переставая о своем великолепном муже. Но… я чувствовал себя довольно… необычно и странно. Не в плохом смысле, а… восхитительно странно. С одной стороны, непривычно, а с другой — умиротворенно. Однако меня это немного шокировало, а когда я чего-то не понимал и не знал, как себя при этом вести, становился, мягко говоря, назойливым. К счастью, мне повезло, Алекс терпеливо выносил мои выходки. Я был тем еще безумным другом.

Расправившись с десертом, мы вернулись в номер. Переоделись в пижамные шорты и завалились на кровать, включив документальное криминальное шоу, которое смотрели, пока не уснули. Мы обожали истории о настоящих преступлениях.

Сейчас было утро. Первые солнечные лучи уже пробирались в комнату. Я чувствовал тепло и… тело Алекса под собой. Не то чтобы совсем подо мной, нет, он лежал на боку, в то время как я практически обвился вокруг него, прижавшись грудью к спине, закинув ногу и упираясь членом в его задницу. Мы часто просыпались в обнимку. Это неизбежно, если за годы дружбы делишь постель бесконечное количество раз. И все же теперь, когда на пальце красовались кольца, — к слову, совершенно дурацкие, — прикосновения воспринимались по-другому. Но, серьезно, если мы когда-нибудь запланируем настоящую свадьбу, стоит основательнее подойти к выбору колец.

Если запланируем?

Разве такое вообще возможно? И в мыслях этого не было — я натурал и предпочитал оставаться холостяком.

— Твой член пытается подружиться с моей задницей, здоровяк, — сонно пробормотал Алекс.

— Всего лишь утреннее настроение, придурок. И к тебе не имеет никакого отношения, но мне нравится, что ты называешь меня здоровяком. Чувствуешь, насколько хорошо я упакован?

— О боже! — простонал Алекс. — Напомни, почему я дружу с тобой?

— Потому что любишь меня.

Мы оба напряглись. Никто, конечно, не удивился. Я всегда сначала говорил и только потом думал, и Алекс правда любил меня, как и я его. Однако дело усложнялось историей с замужеством, моим чувством невероятного облегчения, стоило Джеку исчезнуть из поля зрения, и постоянно всплывающем в голове воспоминанием о признании Алекса. Долгие годы я считал те слова пьяным бредом, но в текущей ситуации понимал, что выхожу за рамки дозволенного, не следя за языком.

— По-моему, это твой член прижимается к моей заднице, — усмехнулся Алекс, разряжая обстановку.

— Это утренний стояк! — возмутился я. — Уверен, у тебя такой же. — Пальцы дернулись, потому что… э-э… я хотел собственноручно убедиться в правдивости предположения?

Я вздрогнул, словно ужаленный, и откатился.

Алекс вздохнул.

— И на этой ноте я отправляюсь в туалет.

— Алекс, — позвал я, когда он встал с кровати. Я заметил резкость в его голосе. — Алекс, — не сдавался я.

Он повернулся, прежде чем зайти в ванную.

— Мне нужно отлить, Кейден. Ничего страшного не случится.

Однако уже случилось. Я отстранился. Ненавидел разочаровывать его.

Почему так? Почему Алекс особенный для меня? И всегда был таким.

В памяти всплыл отрывок разговора с отцом:

«Ты не… вы двое…Ты же не дурачишься с Алексом, правда?» — Отец даже не пытался скрытьнедовольство.

«Что? Нет, пап! Между нами нет ничего такого».

Я перевернулся на спину и потер глаза, словно надеялся прогнать воспоминания. Взгляд отца, когда Алекс официально открылся; нескончаемые вопросы о том, насколько мы близки; моя растерянность и смущение по поводу чувств к Алексу. То, как отец подчеркивал, что не возражает против нашей дружбы, просто не потерпит, чтобы я был с ним в этом смысле, да с любым другим парнем, если уж на то пошло.

Вытянув руку, я взглянул на кольцо. Я замужем. Алекс — мой муж. Мой Алекс. Уголки губ поползли вверх. Понятия не имел, откуда взялась эта глупая улыбка, но был не в силах сопротивляться. Словно рот внезапно обзавелся собственным разумом, своенравным и упертым, так что попытки нахмуриться или расслабиться не увенчались успехом.

— В чем дело? Что с лицом? Ты меня пугаешь.

Проклятье. Когда Алекс успел вернуться?

— Сам не знаю. — Весьма честный ответ.

Алекс наморщил лоб.

— Ты что-то принял?

— Ага, я же всегда балуюсь наркотиками по утрам. — Нет, мы не увлекались подобным.

— Выглядел ты реально жутко. Сначала зловеще улыбался, как Джокер, а потом хмурился и корчил рожи обручальному кольцу.

Я проигнорировал его слова, возвращаясь к тому, что тревожило.

— Ты больше не злишься. Никогда не умел обижаться на меня слишком долго.

— Нет причин злиться, и прекрати хвастаться.

Приподнявшись, я подвинулся ближе к краю.

— Послушай. — Казалось, руки сами потянулись к Алексу и опустились на талию. — Я не хотел расстраивать тебя. — Он все еще был обнажен по пояс, и я растворился в ощущении теплой гладкой кожи под пальцами. Удивительно приятное чувство… правильное.

— Понимаю. И ты снова лыбишься.