Этот бессмертный

Теперь у нас есть деньги, и наша собственность снова принадлежит нам – это совсем другое дело. Может быть, и Ретурнизм еще не окончательно мертв. При наличии реальной программы возрождения Земли мы можем надеяться вернуть часть экспатриантов и привлечь к себе кое-кого из новых туристов.

Ну а если все они захотят оставаться веганцами – пожалуйста. Мы с удовольствием примем их, но можем без них обойтись. Думаю, что уровень эмиграции снизится, как только люди поймут, что на Земле тоже можно чего-то добиться; а численность нашего населения будет расти не геометрически от прогрессий, а даже быстрее, благодаря продлению периода способности к деторождению за счет C-процедур. Пока они еще очень дороги, но я намерен сделать их общедоступными. Я добьюсь этого, поставив Джорджа во главе программы общественного здравоохранения, организовав клиники на материках и повсеместно рекламируя C-процедуры.

Мы выкарабкаемся. Я устал быть кладбищенским сторожем, и, говоря по правде, не желаю до самой Пасхи подпиливать Мировое Древо, даже если я и злой дух с предрасположенностью ко всяким неприятностям. Когда зазвонят колокола, я хочу иметь возможность сказать «Алефос анесте» – «Воистину воскрес», вместо того, чтобы бросать пилу и спасаться бегством (дин-дон – колокола, цок-цок – копыта и т. д.) Теперь всем настоящим калликанзаросам пора… Ну, вы понимаете.

Итак…

Мы с Кассандрой живем на этой вилле на Мэджик Айленд.

Ей тут нравится.

Мне тут нравится.

Она больше не возражает против моего неопределенного возраста, и это замечательно.

Сегодня утром, когда мы валялись на берегу, глядя, как солнце вытесняет с неба звезды, я повернулся к Кассандре и сказал, что это будет огромная, изматывающая работа, с бездной головных болей.

– Все будет не так, – ответила она.

– Не стоит преуменьшать неизбежное. Так можно оказаться неподготовленным.

– И это не так.

– Ты слишком оптимистична, Кассандра.

– Нет. Я говорила тебе тогда, что ты идешь навстречу опасности. Так оно и было, но ты мне не поверил. А в этот раз я чувствую, что дела пойдут хорошо. Вот и все.

– Я отдаю должное твоей правоте в тот раз, но мне все же кажется, что ты недооцениваешь то, что нам предстоит.

Она поднялась и топнула ногой.

– Ты никогда мне не веришь!

– Ну что ты, дорогая, конечно верю. Просто сейчас ты ошибаешься.

Тогда она уплыла от меня в темные воды, безумная моя русалка.

Немного погодя она вернулась обратно.

– Ну хорошо, – сказала она, улыбаясь и стряхивая с волос воду ласковым дождем. – Все в порядке.

Я схватил ее за колено, притянул на песок рядом с собой и начал щекотать.

– А ну перестань!

– Эй, Кассандра, я тебе верю! Честное слово! Слышишь? А сейчас как?

Верю-верю! Дьявол! Конечно, ты права.

– Ты самодовольный калликан… – Ой!

И она на морском берегу была так хороша, что я продержал ее в прибое, пока день вокруг нас не вступил в полную силу, и все было замечательно.

И на этом месте приятно закончить любую историю, вот так.