Этот безумный, безумный, безумный мир...

О нас, русских, американский обыватель почти ничего не знает. Он только убежден, что у нас медведи по улицам ходят, и руководит ими Горбачев. Президента нашего любят необычайно. В этом их можно понять. Все страны с приходом к власти Горбачева стали жить лучше. Я не имею в виду нашу страну. Поэтому обнимают и целуют, узнав, что ты русский, не тебя, а Горбачева в твоем лице. Мне надоело целоваться на дармовщинку под нашего президента, и мы условились с Юркой впредь говорить всем, что мы из Китая.

Так что на вопрос официантки, откуда мы, я тут же решил отшутиться.

– Мы из Китая.

Любой наш улыбнулся бы шутке и понял, что с ним не хотят продолжать разговора. Но американцы – не наши! Им если сказали – из Китая, значит, из Китая.

– Как, прямо из Китая? – ахает креолка.

– Да, прямо из Китая.

– И кто же вы по национальности?

– Мы китайцы!

– Чистые?!

– Нет, грязные.

– Это как?

– Помесь с латышами!

Я понимаю, что рискую навлечь на себя гнев прибалтийских народов, но должен честно заметить, что, оказывается, далеко не все на Западе знают, кто такие латыши, литовцы, эстонцы. И если они отделятся, то им еще долго придется объяснять всему миру, кто они такие. Если, конечно, Горбачев не замолвит за них словечко...

Американцы, похоже, в массе своей плохо учились в колледжах. Они много еще чего не знают. Например, никто из американцев не знает, что делал Ленин в Шушенском.

– А латыши, это кто? – не унимается официантка.

– Это племя такое, в Гималаях живет.

– Как интересно! Сколько же в мире интересного. А мы тут с мужем прозябаем на Миссисипи; Но вы что-то оба не очень похожи на китайцев.

– А у нас перестройка, мы меняемся. Очень глубокий процесс охватил все наше общество.

Креолка ушла от нас с озадаченно-советским лицом. Пошла думать, как это мы, китайцы, из-за перестройки меняемся в Гималаях, благодаря латышам.

Последнюю свою попытку пошутить я предпринял в магазине новинок. После того, как увидел там очки с «дворниками», устройство для разбивания сырого яйца, кресло с массажем спины, электрическую зубную щетку, машинку для выбривания волос из уха, которая, кстати, и по размеру и по конструкции резко отличается от устройства для выбривания волос из носа. Причем рекламу ко всем этим новшествам, по-моему, придумывал Радзиевский: когда ее читаешь, и впрямь удивляешься, что жил без всего этого раньше.

Конечно, я внутренне развеселился, представив себе, какое бы устройство для выбривания волос из уха выпустили у нас. Во-первых, оно не влезло бы в ухо. Во-вторых, выбривало бы исключительно с мозгом. Да еще и батарейки к нему, как в анекдоте, пришлось бы носить в четырех чемоданах...

– У вас есть грелка для пупка? – серьезно обращаюсь я к продавщице.

Она так же серьезно смотрит на меня, очевидно, вспоминая, есть ли у нее грелка для пупка или нет. И ее тоже можно понять. Если у нее есть машинка для выбривания волос из уха, почему бы не быть и грелке для пупка? Человеку же нужна грелка для пупка. А там все во имя человека! Она по глазам моим видит, что я жить не могу без грелки для пупка. Значит, должна помочь.

– Вы знаете, у нас нет, – извиняется она, – но вы можете посмотреть еще в одном магазине. Вот адрес.

– Я там был, тоже нет...

– Тогда, если хотите, можете оставить нам заказ.

Такого поворота, признаюсь, я не ожидал. Но быстро сориентировался и написал заявление: «Прошу срочно изготовить грелку для пупка с дистанционным управлением».

– Припишите внизу свой адрес, – попросила продавщица, прочитав заявление.

Я приписал адрес Радзиевского. Что-то он в последнее время мне не звонит. Видимо, ему прислали грелку для пупка. Откуда он ею дистанционно управляет, я не знаю. Зато знаю главное: в чем мы навсегда обогнали Америку, так это в нашем непобедимом чувстве юмора!

ЛИЦА ГОРОДОВ

Мы часто говорим «лицо города». Для меня лицо города – это то, что вспоминается в первую очередь, НЬЮ-ЙОРК запомнился мне как чудовище, распластавшееся на берегу Гудзона. Небоскребы – его мозг. Авеню, стриты, спидвей, мосты, автострады – щупальца. Магазины, бары, парки, рестораны и музыка – его дыхание. Описывать Нью-Йорк бесполезно. Он слишком велик, как в ширину, так и в высоту. В нем, как в макромире, есть все. Дефицит, как говорят сами американцы, только в друзьях и в «паркинге». ЧИКАГО, по сравнению с Нью-Йорком, сдержан. У Чикаго северный темперамент. Это город-интеллигент. В нем больше акварельных полутонов. Особенно акварельно озеро Мичиган, Единственное, что осталось в Америке от легендарных индейцев, – это сувенирные лавки и Великие озера.

Но вот слились в ночи полутона, улицы развеселились огнями. На всех деревьях загорелись лампочки, которые на Рождество протянули вдоль каждой веточки каждого дерева, отчего все деревья стали похожи на богатые театральные люстры, только перевернутые. В витринах магазинов куклы разыгрывают сцены из сказок. Родители с детьми приезжают в центр со всей округи посмотреть на эти ожившие окна. Чикаго светится, как лицо счастливого человека. Скоро Рождество!