Этот безумный, безумный мир глазами зоопсихологов

Таким образом, имеются веские основания предполагать, что у людей мстительность — черта поведения, унаследованная от предков — стайных обезьян.

По В. Р. Дольнику, когда в глухой индийской деревушке вдруг появляется обнаглевший тигр-людоед, жители ведут себя, с европейской точки зрения, нелепо. Все они прячутся по своим хижинам и сидят там тихо как мыши. Тигр иногда осмеливается даже заглядывать в не застекленные окна таких хижин, выбирая себе добычу пожирней. Однако, едва тигр кого-нибудь действительно схватит, убьет да и потащит в укромное местечко, чтобы сожрать, жителей словно подменили. Все они выбегают из своих укрытий, кто, стуча в медный таз, кто с колотушкой, и крича благим матом, устремляются за медленно из-за тяжелой ноши удаляющимся зверем. В конце концов, перепуганный тигр очень часто бросает добычу и пускается наутек. При этом он, конечно, запоминает (срабатывает павловский условный рефлекс): «Человека хватать плохо. Потом не оберешься хлопот». В следующий раз тот же тигр, может быть, обойдет селение стороной.

А, если бы шум подняли до начала его охоты, разве не было бы лучше? Ведь никто бы в таком случае не погиб! С позиций европейской морали, несомненно, было бы лучше, но с эволюционно-этологической точки зрения, к сожалению, нет. Ведь тигр в таком случае убежал бы, лишь слегка раздосадованный. Такие афронты у него на охоте происходят очень часто, а посему ничегошеньки он бы не запомнил, снова и снова повторял бы свои набеги на деревню. Конечно, безграмотным индийским крестьянам все это невдомек. Они действуют бессознательно, подчиняясь вековой традиции. А ту сформировала житейская практика. В деревнях, где жители, перетрусив, сидели тихо перед нападением тигра, а потом, когда погибал односельчанин, пересиливая страх, поднимали шум, уцелевало сравнительно больше людей.

Весьма возможно, что инстинктивную основу у человека имеет даже не только мстительность вообще, но и такая ее непривлекательная форма как вендетта: кровная месть за погибшего родственника, о которой много будет говориться далее. В племенах, где этот обычай постоянно практиковался, он становился важным сдерживающим фактором в межродовых и межплеменных отношениях. Так постепенно устанавливались определенные нормы этих отношений, конечно, постоянно нарушавшиеся, но не без опаски. Ведь каждый усваивал: Если соседи сильны, им нельзя вредить безнаказанно. К тому же возмездие может настигнуть не сразу, а через много лет. Поэтому небезопасен даже ныне слабый, а в будущем, возможно, сильный сосед.

Не исключено, что из мести развились древнейшие неписанные законы, а позже — своды их, записанные на каменных стелах и скрижалях, подушечках и пластинках из обожженной глины. Все древнейшие своды законов представляли собой, в значительной мере, перечни видов мести за разного рода зло, причиненное соседу-соплеменнику или неповиновение власть имущим. Например, такими перечнями изобилуют и ветхозаветные скрижальные заповеди, и знаменитые законы древневавилонского царя Хамураппи, и «Законы двенадцати таблиц», появившиеся в начальный период существования Римского города-государства.

Однако, следует подчеркнуть: каждый такой писанный свод законов представлял собой громадный шаг вперед по сравнению с обычаем кровной мести. Ведь любой пока известный древний писанный закон провозглашал для соплеменников принцип индивидуальной, а не коллективной ответственности! Коллективную вину, столь милую сердцу современных фюреров и демагогов, законодатели отвергали уже задолго до рождества Христова.

23. А, если будет вред, то отдай душу за душу.

24. Глаз за глаз, зуб за зуб, руку за руку, ногу за ногу.

25. Обожжение за обожжение, рану за рану, ушиб за ушиб.

26. Если кто раба своего ударил в глаз или служанку свою в глаз и повредит его; пусть отпустит их на волю за глаз.

27. И, если выбьет зуб рабу своему или рабе своей, пусть отпустит их на волю за зуб.

28. Если вол забодает мужчину или женщину до смерти, то вола побить камнями, и мяса его не есть; а хозяин вола не виноват.

29. Но, если вол бодлив был и вчера, и третьего дня, и хозяин его, быв извещен о сем, не остерег его и он убил мужчину или женщину, то вола побить камнями, а хозяина его предать смерти.

(Ветхий завет. Кн. «Исход», Гл.21.)