Этот безумный, безумный мир глазами зоопсихологов

Да, кстати, еще пару слов о воронах. Экспериментально доказано: и ворон ворону все-таки непрочь выклевать глаз, если накормлен хлебом, размоченным в этиловом спирту, то есть, попросту, приведен в состояние подпития. Если даже и высоконравственные птицы в пьяном виде столь опасны друг для друга, чего ждать от пьяных особей нашего вида?

Частенько приходится слышать: «убил спьяну, а, следовательно, ни в чем не виноват».

Однако мы отвлеклись. Итак, у способных на убийство животных оно предотвращается видом жертвы в позе подчинения. Как же обстоят в этом отношении дела у людей? Вспомним еще раз простершихся ниц и униженно, но тщетно молящих о пощаде пленников на древнеассирийских и вавилонских барельефах, фресках древних египтян и ацтеков. Рабская поза у всех рас и народов, как уже говорилось, одинакова. Смотреть на нее и страшно, и противно, причем, мало ведь помогало и тогда, до нашей эры, и недавно, на краю чекистских расстрельных ям, и у порога гитлеровских газовых камер.

Эффективность рабских поз у человека ничтожна. И все-таки, убивать тысячи «врагов» нажатием кнопки, не видя их, издалека, куда как проще, чем проткнуть хотя бы одного противника копьем, глядя прямо в глаза.

Так у Пелида сверкало копье изощренное,

Коим в правой руке потрясал он,

На Гектора жизнь помышляя…

Наполеон в дни похода Эльба-бухта Жуан-Париж, расстегнул сюртук со словами:

— Стреляйте в своего императора!

Точно таким же театральным жестом некоторые наши воры в законе спасали жизнь от расстрела. Обнажали грудь, а на ней вытатуирован портрет Сталина! Юлию Цезарю «и ты Брут», как известно, не помогло. Многие подставляли, кто грудь, кто горло как побежденный волк. Горло, например, подставил Цицерон, но ни в данном случае, ни в 99 % других аналогичных толку, к сожалению, не было никакого.

Увы, мы не волки. Как писал поэт О. Мандельштам: Мне на шею бросается век-волкодав, но не волк я по крови своей. Эх, право же, лучше бы быть нам цивилизованными потомками волков, воронов, а то и галок: у них, по утверждению К. Лоренца, особенно высока внутривидовая этика, хотя ведь не хищники!.

3.13. «Гены порядочности» и «гены альтруизма»

Из антиутопии Ю. Даниеля «Говорит Москва», когда-то прочитанной многими москвичами в Самиздате:

Нет, ты не прав, Алкиной.

Есть бесконечность в природе.

Служат примером тому

Глупость и подлость людей.

Можно бы согласиться, если бы было с кем сравнивать из числа таких же мыслящих существ «аки мы, грешные». А так это — один из бесчисленных примеров нашей человеческой самокритичности:

С тех пор, как Высший судия дал мне всевиденье пророка,

В сердцах людей читаю я страницы злобы и порока…

…Кто жил и мыслил, тот не может

В душе не презирать людей…

С какой нравственной позиции человек берется осуждать всех себе подобных за эгоизм и жестокосердие? А кто же он сам в таком случае?

А судьи кто?… Кто без греха, кинь в нее камень… Не судите и не судимы будете… Пожалуй, мы так и не выберемся из потока противоречивых цитат, пытаясь извлечь из кладезей человеческой мудрости ответ на простецкий вроде бы, вопрос: мы злые или добрые? И еще вопрос: а кем быть лучше — человеколюбцем или злодеем? Похоже, природа, у нас не спросясь, распорядилась нами сама и за нас придумала ответ на эти вопросы.

Если бы злодейство всегда вознаграждалось чадообилием, (то есть, говоря по современному, влекло за собой оставление более многочисленного потомства), на земле не было бы ни одного мало-мальски порядочного человека. Исчезло бы само понятие порядочность: для него не было бы эталонов. Точно то же, однако, относится и к высоконравственному альтруистическому поведению.

Сам факт существования злодеев — доказательство: естественный отбор не действует, увы, по принципу «сорную траву из поля вон». В каждом следующем поколении снова появляются святые и негодяи. Почему в человеческом генофонде не произошел сдвиг в пользу добрых и высоконравственных людей? Что этому мешает?

Наши эмоции носят врожденный характер. Их переделать трудно или невозможно. Они формировались в процессе эволюции многие миллионы лет, под влиянием естественного отбора в условиях, не имеющих даже отдаленного сходства с теперешним образом жизни. Не потому ли культура, религия и связанные с нею нравственные запреты: современные философские учения, проповедующие гуманизм и терпимость, не помешали появлению в XX веке Бухенвальда, Бабьего яра, Катыни, Куропат и Хиросимы; не послужили помехой ни Гитлеру, ни Сталину, ни Пол-Поту? И все-таки, с другой стороны; разве не бесчисленны примеры самоотверженности, самопожертвования, великого альтруизма, добровольной мучительной смерти «за други своя» и за все человечество?