Этот безумный, безумный мир глазами зоопсихологов

Римский диктатор Гай Калигула не намного превзошел нашего вождя. Он повелел срубить мраморные головы богам и героям, украшавшим здание Сената, и на место этих голов прикрепить свое изображение. По его же приказу в Рим из Александрии доставили золотые доспехи Александра Македонского и диктатор, воевавший лишь со своими безответными подданными, напялил их на себя. Своего коня Калигула содержал в отдельном дворце и намеревался сделать сенатором, а затем — римским консулом. От времени до времени Калигула принимался беседовать со статуей Юпитера Фламина:

— Не умеешь управлять миром. Я тебя научу.

Все это, на нашу беду, не только клиническая картина душевного недуга- паранойи, но и страницы нашей с вами истории. Посему, осторожно… Если даже решили сотворить себе кумира, постарайтесь все-таки приглядеться к вашему фавориту. Посоветуйтесь с психиатрами. Как бы не ошибиться.

4.4. Кто такие подонки?

А кто же все-таки в самом низу иерархической лестницы? Может быть, там — существа намного более симпатичные, чем гениальные (в кавычках и без оных) лидеры из числа пролаз и параноиков? Процитируем опять В.Р. Дольника: Увы, на дне самособирающейся пирамиды животные во многом деградируют.

«Подонки» — совсем не нечто прямо противоположное по своим качествам доминантам, а очень малоприятные существа, страдающие от трусости, зависти, нерешительности и подавляемой агрессивности, которую они могут переадресовать только неодушевленным предметам.

Напомним наш рассказ о лаборанте, «скандалившем» с металлическим ящиком (2.3.), и обезьяну, строившую злобные рожи собственному отражению за неимением других безопасных «противников» в стае (4.1.).

Продолжаем цитировать: Миф о «чистых и не развращенных низах общества» — опасный миф. Люди, нуждаясь в разрядке, переадресуют агрессию неодушевленным предметам, совершая акты «бессмысленного вандализма». Подмечая, сколько в разных странах разбитых витрин, сломанных лифтов, оборванных телефонов, разломанных вагонов, опрокинутых урн, исцарапанных стен, разбитых памятников и статуй, опоганенных кладбищ и храмов, я моментально составлю себе представление о том, велико ли в обществе «дно» и сносно ли оказавшиеся на нем люди себя чувствуют. Ведь для этолога акты вандализма — то же, что клевки петуха в землю — переадресованная агрессия. Демагоги прекрасно знают, как легко направить агрессивность дна на бунт, разрушительный и кровавый. Много труднее помочь таким людям вновь почувствовать себя полноценными существами. Давно известно, что самое эффективное лекарство — ощущение личной свободы и удовлетворения инстинктивных потребностей иметь свой кусочек земли, свой дом, свою семью.

К сожалению, за неимением этого лекарства закомплексованные люди чаще всего прибегают к другому, позволяющему хоть на время сменить обычное агрессивно-трусливое состояние на раскрепощенную агрессию. Читатель, конечно, догадался, что речь идет о нашем ныне массовом пьянстве. Долгие годы наши власть предержащие всячески поощряли его. До революции Россия была сильно пьющей, но, как Бог свят, не пьянствующей страной. Никакого сравнения с тем, что происходит в последние десятилетия. Так что нынешний повальный запой — явление отнюдь не этническое, а социальное. Характерно, что почти любой наш алкаш в последние годы одержим идеей глобального антинационального заговора тех или иных инородцев и, пребывая «под газом», всегда порывается осуществить немедленно кровавую месть, физическую расправу. Это (см. выше о «козле отпущения») — плод многолетних кропотливых трудов демагогов. Он чреват большой кровью, если, не дай Бог, у нас произойдет социальный взрыв, взбунтуются доведенные до отчаянья массы.

Достаточно сейчас пройтись по Москве, взглянуть на бесчисленные телефоны-автоматы с оторванными трубками, на исписанные матерщиной стены, изрезанные сидения в метро; посетить любой подмосковный парк или лес, где буквально живого места нет — все испоганено, испорчено, вытоптано, поломано, — чтобы ощутить: мы живем на пороховой бочке. Ненависть «низов» близка к критической черте.

Летом 1992 года жители Черемушкинского района Москвы принялись уничтожать одну из последних в ближнем Подмосковье многовековых дубовых рощ: именно на этой территории было решено создать картофельные огороды, хотя вокруг полно заброшенных пахотных земель совхоза Коммунарка.

На обращения:

— Соседи, вам не жалко губить последнее красивое место рядом с вашим домом? Подумайте о детях, внуках!

Многие удивленно отвечали:

— Чего вы беспокоитесь? Милиция сюда не заглядывает. Лесники не бывают.

Желание портить красивое «зазря», как у бурсаков в известной повести А. Н. Помяловского, — характерная черта поведения толпы в годы гражданских смут, таких как наши 1917–1921 и далее.

М. Горький вспоминает, что вытворяли делегаты какого-то съезда красных крестьян в Зимнем дворце. Античные вазы изумительной красоты использовались в качестве ночных горшков!