Этот безумный мир. «Сумасшедший я или все вокруг меня?»

Преувеличенное внимание к соревнованию в современной жизни связано с общим упадком цивилизации, подобным тому, какой случился в Риме по окончании эпохи императора Августа. Мужчины и женщины неспособны наслаждаться более интеллектуальными удовольствиями.

Знание хорошей литературы, общепринятое среди образованных людей пятьдесят или сто лет назад, нынче ограничивается несколькими профессорами. Все спокойные и тихие удовольствия заброшены. Американские студенты как-то весной повели меня на прогулку в лес близ университетского кампуса, полный изящных диких цветов, но никто из моих провожатых не знал названия хотя бы одного их них. Что за пользы в подобном знании? Оно ничего не добавит к доходу.

Проблема возникает из общепринятой житейской философии, гласящей, что жизнь есть соревнование, в котором уважение и почет присуждаются победителю.

Не только работа отравлена философией соревнования; в равной степени отравлен и досуг. Спокойное и тихое восстановление сил и нервов на досуге привыкли считать скучным. Есть предел непрерывному ускорению, естественным итогом которого будут медикаменты и упадок сил. Исцеление от этого — в том, чтобы включить этот компонент разумного и спокойного удовольствия в гармоничный житейский идеал.

* * *

Скука. Скука может показаться эмоцией, присущей исключительно человеку. Животные в неволе, правда, становятся безжизненными, шагают взад-вперед, зевают, но в естественных условиях, я уверен, они не испытывают ничего подобного скуке. Бóльшую часть времени животные высматривают врагов или пищу, или то и другое; иногда они спариваются, иногда стараются согреться. Но даже если они несчастливы, не думаю, чтобы животные скучали.

Противоположность скуке, одним словом, — не удовольствие, но возбуждение.

Мы не так скучаем, как наши предки, но мы гораздо больше, чем они, боимся скуки. Мы пришли к знанию, вернее, к вере, что скука не составляет часть природы человека, но может быть изгнана соответствующе энергичной погоней за возбуждением.

Все, кто может, живут в городе; все, кто не может, в Америке водят машину или по крайней мере мотоцикл, позволяющий свободно передвигаться. И конечно, у всех в домах есть радио. Молодые люди и девушки встречаются друг с другом, прилагая гораздо меньше усилий, чем требовалось для этого ранее; и каждая домработница хотя бы раз в неделю требует такой степени возбуждения, коей хватило бы героине Джейн Остин на протяжении целого романа. По мере подъема по общественной лестнице погоня за возбуждением становится всё более и более напряженной. Те, кто может себе позволить, беспрестанно переезжают с места на место, перевозя с собою веселье, танцы и выпивку, по некоторым причинам ожидая насладиться всем этим на новом месте более интенсивно.

В конце концов, скука поутру пропорциональна тому, насколько веселым был вечер накануне.

Желание избежать скуки естественно; действительно, любые человеческие расы при случае это демонстрировали. Войны, погромы и преследования — всё это было частью борьбы со скукой; даже свары с соседями лучше, чем ничего. Таким образом, скука — важнейшая проблема для моралиста, ведь она стала причиной по меньшей мере половины грехов человечества.

Что справедливо относительно наркотиков, справедливо, в определенной мере, относительно любого вида возбуждения. Жизнь, переполненная возбуждением, — изнурительная жизнь, где требуются всё более мощные стимулы, чтобы вызывать дрожь волнения, которую стали считать неотъемлемой частью удовольствия. Привыкший к избытку возбуждения человек похож на человека с нездоровой потребностью в перечной приправе, который, наконец, не способен даже попробовать то количество перца, какое любого другого заставит поперхнуться.

В составе скуки есть элемент, неотъемлемый от избегания слишком сильного возбуждения. Чрезмерное возбуждение не только подрывает здоровье, но притупляет вкус к любому удовольствию, заменяя щекоткой подлинные органические удовольствия, сноровкой — мудрость, сюрпризами — красоту.

Я не хочу доводить возражения против возбуждения до крайности. Определенная доля необходима, но, как почти во всем, вопрос здесь количественный. Слишком малое вызывает болезненную тягу, слишком многое — истощение. Поэтому для счастливой жизни крайне важно умение выдерживать скуку, и это одно из умений, которому следует обучать молодых.

Способность выдерживать более-менее однообразную жизнь следует воспитывать с детства. Ребенок развивается лучше всего, когда, подобно молодому растению, его оставляют, не беспокоя, в одной и той же почве. Слишком много путешествий, слишком большое разнообразие впечатлений не полезны для юного создания, по мере взросления делая его неспособным выносить плодотворное однообразие.